– Алло, добрый день. Это секретарь Сергея Васильевича?

– Слушаю…

– Вас беспокоит Эдуард Тополь. Как вас звать?

– Ольга.

– Я могу поговорить с Сергеем Васильевичем?

– По какому вопросу?

– Ну, по какому вопросу писатель может звонить режиссеру? Я написал пьесу и…

– Сергей Васильевич не работает с живыми писателями, – перебила Ольга. – Только с умершими классиками.

Я опешил:

– То есть, мне подождать, пока умру?

– Это на ваше усмотрение.

– Хорошо, Ольга, я позвоню вам с Того света.

После этого замечательного разговора у меня отпала охота не только предлагать театрам свою пьесу, но даже ходить в театры. Зато я до сих пор тешусь мстительным замыслом, как буду звонить этой Ольге с Того света. Просто жду – не дождусь такой оказии.

Или написать пьесу с такой завязкой? Представляете: занавес открывается, на сцену выходит секретарша, раскладывает на своем столе свежие газеты и включает радио. А по радио: «Вчера в Израиле скончался известный писатель, автор международных бестселлеров «Красная площадь», «Журналист для Брежнева»… Тут телефонный звонок перебивает радио, секретарша берет трубку: «Приемная Женовача…» И слышит голос: «Добрый день, Ольга. Это Эдуард Тополь. Как и обещал, звоню с Того света…». Секретарша падает в обморок.

Или не падает?

Или не я первый звоню ей с Того света?

Впрочем, и без этой пьесы за пятьдесят лет моей тайной страсти у меня в столе собралось столько пьес, что уже не помещаются в ящиках!

Поэтому, как заправский зазывала, объявляю вслух: приходите, театралы, я вас пьесой угощу! Вот мой домашний репертуарный само-театр. Здесь и драмы, и комедии, и мюзиклы. Во время карантина можете сами были и актерами, и зрителями.

Но читайте, пожалуйста, по одному произведению в день, не нужно читать все подряд. И выключите ваши мобильные телефоны.

Желаю занятного времяпровождения,