- Ничего, - потер лоб, - скоро я буду распиаренный клоун.

С Борьки тоже слетел налет веселья. Пусть о дурацкой идее с пиаром мы особо не говорили, но даже по обрывкам информации было ясно, что что-то здесь не так.

- Слушай, а чего они за тебя так взялись? Нахрена вообще эта ерунда с пиаром нужна?

- Если бы мне самому было ясно, - тут же вспомнились слова Лизы о подпорченном товаре, - официальная версия - превышение лимита косяков.

- И именно сейчас ты его превысил?

Это было даже не смешно. В сравнении с предыдущим сезоном, в этом я был почти образцом для подражания. Выход в плей-офф отнимал все силы, а лучший друг, поддержка и опора, по уши увяз в моногамных отношениях.

- Да и время для пиара... - Борька цокнул языком. - Перед подписанием нового контракта... Очень странное.

Именно эта мысль больше всего не давала мне покоя. Действия генерального менеджера иначе, чем шантажом, и назвать было нельзя, но зачем ему лепить нимб именно мне, форварду, который не претендует на статус капитана?

Озвучить свое мнение я не успел. Телефон в нагрудном кармане пропищал о входящем сообщении, и дурацкая, вбитая за долгие годы в голову привычка заставила лезть в карман.

"Фотосессия завтра после тренировки. Не забудь прихватить девушку. Выбери поприличнее". Даже не нужно было знать номер, чтобы догадаться, кто это так лихо раздает мне указания.

Не задумываясь, я быстро написал сообщение в ответ: "У меня послезавтра матч. Немного не до съемок".

Глупо было надеяться, что Муссолини в юбке оставит меня в покое просто так. После тех фразочек, которыми я угостил ее уши сегодня, стоило признать - хватка у девчонки была бульдожьей.

Словно подтверждая эту мысль, через минуту раздался сигнал о новом сообщении: "Это займет час. Хоть раз в жизни потрать время перед игрой с пользой".

- Что там у тебя? - видимо заметив мою довольную ухмылку, поинтересовался Борис. - Какая-нибудь новая пассия требует любви и ласки?

Я еще раз перечитал сообщение. "...хоть раз в жизни..." – вот ведь зараза!

-Да, Борь, любви, ласки и полного доступа к заднице.

Вопреки раздражению моя улыбка стала еще шире. Лыбился, словно шайбу закатил. А было бы с чего! Малютка Лиз мастерски уела меня. Полтора метра упрямства, огромные голубые глаза и сиськи... От воспоминаний о пышном декольте в штанах стало тесно. Одна деталь, и такой эффект!

Несмотря на наличие невесты что-то товарищеское в Коневе осталось. Будущий женатик с сочувствием посмотрел на меня, тяжело вздохнул, но, к счастью, комментировать не стал. Уже за это я готов был ему простить и свои обязанности свидетеля на свадьбе, и отказ от организации правильного мальчишника.

***

Спустя минуту по негласному соглашению мы забыли о делах и вновь погрузились в терапевтическое созерцание группы поддержки. Вновь перед глазами крутили попами девчонки, мелькали улыбки, и слышались команды "прыжок", "разворот", "шпагат"...  Уже в самом конце тренировки, когда над сценой погас свет, и замолкла музыка, к нашим местам подошла Настя.

- Боря, привет! – она послала воздушный поцелуй Коневу. – Ник, - переключилась на меня, - прости меня, пожалуйста, за фото в "Койоте". Блин, если бы знала, что какая-то сволочь сфотографирует, не просила бы тебя помочь. Все так неудобно и гадко получилось...

Вот так мой героический порыв, уже "воспетый" на свой лад журналистской братией превратился еще и в "неудобно и гадко". Это было поражение по всем фронтам. Обидное, надо сказать, поражение. 

- Твой именинник был в дрова, - успокоил я. - Если бы он сам доставал тебя из этого торта, вы бы с ним переломали себе и руки, и ноги.