Кату наскучило ждать, он тихонько потянул канат,  заскрипели сухожилия.

– Нет!!! Не надо! – визжал мальчик.

– Осади малость… – недовольно поморщился Всеслав. Он опустился на топчан, отпил эля из массивной братины. Это был крепкий мужчина, высокого роста, сухой в кости.  Сросшиеся у переносицы густые брови, крючковатый нос и широко поставленные глаза  заставляли предположить в нем примесь южной крови. Веспы или дулебы. Кочевые племена, обитатели материка. Голова обрита наголо, густой чуб смоляного цвета свисает на лоб. Как большинство сатов из рода волка, старейшина не брил усы с отрочества. Растительность на лице седеет рано, прошлой весной  засеребрились тонкие нити – первые предвестники старости. Чистокровные саты имели светлые волосы, круглые глаза голубого или серого оттенка, румяное лицо. Смуглый мужчина отшучивался на щекотливую тему, касающуюся чистоты его расы.  «Черный волк опаснее иных собратьев!»  Он был одет как простолюдин, длинная до колен льняная рубаха, с узорчатой вышивкой на вороте, свободные шаровары, увязанные подле ступней шнурком. На веревочном поясце висит отлитая из свинца фигурка волчьей головы. Перстни старейшина надевал ради чина, в повседневной жизни  пренебрегал роскошью. Сейчас он барабанил пальцами по подлокотнику кресла, кат терпеливо ждал. Стену пыточной украшали плети разного калибра, замысловатые орудия пыток, крючья, щипцы, длинные иглы. Жарко пылал огонь, в жаровне ждали своей очереди раскаленные добела щипцы. Потекли томительные минуты ожидания. Тишину нарушал веселый треск поленьев,  и стоны часового.

   Больше всего Всеслав желал оказаться дома, раздеться донага, уткнуться лицом в гладкие колени новой жены, молодицы Горицы, и лежать так долго, покойно, вдыхая терпкий запах женского лона. А две другие жены будут ходить едва слышно, на цыпочках, не смея нарушить покой господина. Он взял третью жену на прошлой седмице, и толком не успел опробовать вкус ее нежного тела. Поначалу она была нечистой, а потом круговорот неотлучных дел закрутил его. Эту ночь он провел на ногах. Сводники доложили, что в лесу замечены лазутчики. Старейшина немедленно собрал дружину, и шел по следу  как охочий барс. Мункатов удалось настигнуть на рассвете. Остроконечная шапка  мелькнула в лучах восходящего солнца. Пришельцы поняли, что обнаружены, пытались скрыться в кедровой роще, но было поздно. Жаркий азарт погони обуял преследователей.  Воины кинулись на врагов как свора голодных псов. В мгновение ока лазутчики были растерзаны на части, сочная молодая трава побурела от  крови. Саты отрезали мочки ушей недругов, и шагали назад, переживая триумф.  Всеслав не разделял восторгов боевых товарищей. Старейшина допустил непростительную ошибку – следовало доставить пленных в Городище. Он понимал, что толку от языков мало, Борджин опытный стратег и умелый полководец,  отправлял на вылазку разведчиков, которые в случае поимки ничего важного рассказать не могли.  Хоть кожу снимай, и поливай мясо расплавленной смолой! И тем не менее, его мучила досада за поспешность. Хотелось умыться кровью врагов – как говорят волки! Впереди пора жертвоприношений, грядущая зима сулит неслыханные морозы. Ведуны трепещут в предвкушении. Всеслав отрицательно относился к древнему культу, доставшемуся в наследство от предков. Голос Духа – новое божество, неохотно завоевывал сердца диких сатов. Его заповеди отличаются от наказов Семи Дев. Жертвоприношения – бессмысленная жестокость, пробуждающая низменные инстинкты в душах людей, но ведуны неумолимы. Двух мункатов можно было принести в жертву, вместо того, чтобы убить их просто так, без всякой цели. Он нес в суме отрубленное ухо, в мочке болталась простенькая серьга из белого металла. Подарит ухо врага Горице – решил Всеслава, молодица будет с ним ласкова. Но по прибытии в Городище его ждала новость. Ночью совершили побег двое. Заклейменный юноша и нечистый ублюдок. Старейшина зажмурился, пытаясь отогнать соблазнительное видение. Старшие жены подводят молодицу, задирают подол  рубашки, розовые бедра  плотно сомкнуты, бедная поросль цвета спелой ржи клубится в темном мыску.