Он царапает шею, силясь подцепить и сорвать серебристую проволоку. Он издает отвратительные звуки, полные отчаяния, и я почти готова заколебаться… Но напоминаю себе, что этот человек предает мою страну и мою герцогиню, и еще крепче затягиваю гарроту, моля Мортейна придать мне побольше сил.
И молитва услышана. После короткой, хотя и ожесточенной борьбы ноги Мартела начинают подламываться. Не дожидаясь, когда он окончательно потеряет сознание, я приближаю губы к его уху.
– Мы наказываем тех, кто предает нашу страну, – шепчу я нежно, точно доверяя ему любовный секрет.
Мартел делает еще одну попытку освободиться… Потом его тело сотрясают конвульсии. Все кончено: его забирает Смерть.
Прежде чем я ослабляю хватку, из его тела исходит густая теплая сущность и касается меня, точно кошка, трущаяся о хозяйскую ногу. Мое сознание полнится образами: целый флот кораблей… запечатанное письмо… тяжелый золотой перстень-печатка… мои груди. Потом ощущение тепла стремительно уносится прочь. Я стою одна, мне холодно, я дрожу.
Во имя Мортейна, что это было?..
Его душа…
Слова приходят как бы сами собой. Кто их произносит, я или кто-то другой? Уж не Бог ли?
Почему никто из монастырских обитателей меня об этом не предупредил? Может, это одна из милостей Мортейна, о которых говорила сестра Вереда? Или нечто другое? Я никак не могу решить, что это было со мной миг назад. То ли я подверглась какому-то насилию, то ли была посвящена в некую священную тайну?
Впрочем, размышлять недосуг. Я отметаю все вопросы, продолжая удерживать мертвое тело и стараясь не повалиться на колени, пока снимаю с шеи мертвеца гарроту. Дочиста вытираю ее о его камзол, потом убираю проволоку в браслет. Сажаю труп под окошком и выглядываю во двор, очень надеясь, что там уже стоит повозка, обещанная канцлером Крунаром.
Она там.
Я хватаю мертвого предателя за шиворот и приступаю к тяжкой работе: нужно выпихнуть его за окно.
Он вроде бы не так уж и велик, но до чего же тяжел! Я сражаюсь с неподъемным телом, стараясь взгромоздить его на подоконник. Задыхаюсь от напряжения, но наконец-то труп вываливается наружу… Следует мгновение тишины, потом глухой шлепок: мертвец свалился как раз куда надо. Я вновь выглядываю. Возница разбирает вожжи и посылает упряжку вперед.
Я понятия не имею, куда он везет тело и каким образом намерен укрыть его. Меня это никоим образом не касается.
Я еще дрожу после соприкосновения с душой Мартела, лицо раскраснелось от возни. Мне надо бы присесть, собраться с мыслями, да и в порядок себя привести. А лучше всего упасть на колени и как следует помолиться, чтобы мне было ниспослано понимание… Не получится. Я должна вернуться к «любовнику». Пора нам с канцлером и откланяться.
Кое-как я отклеиваюсь от стены и делаю два шага к двери, но вдруг в коридоре раздаются шаги. Слишком поздно! Кто-то идет! Неужели барон Ломбар? У него тут что, встреча с Мартелом?
Я лихорадочно соображаю. Что мне следует делать? Попытаться соблазнить его? Или сразу убить? Я бы с радостью предпочла второй вариант, но нельзя. Только если он первым нападет на меня – или я увижу на нем метку Мортейна.
Щеколда на двери приподнимается. Я отступаю прочь, заламывая руки. Я уже вошла в роль, которую мне предстоит сейчас отыграть. Я вновь полна предвкушения – или попросту паникую?
Когда дверь открывается, я восклицаю:
– Жан-Поль, ну наконец-то! Где ты пропадал?.. Я уже думала, что не дож… – И укоризненно добавляю: – А ты не Жан-Поль…
– Нет, – произносит он и тихо затворяет за собой дверь. – Я другой. Но вдруг и я могу вам чем-то помочь?