– Заткнулась, живо! Будешь брыкаться – не посмотрю, что ты баба!

Но я успокаиваюсь только когда мы обходим дом, и громила открывает ключом небольшую металлическую дверцу.

Удивительно, как можно радоваться возможности оказаться в подвале. Но я радуюсь. Жизненная необходимость увидеть брата – единственное, что движет мной. Убедиться, что с Артемом все в порядке.

Темная лестница, практически не освещенная, уходит довольно глубоко вниз. Пахнет сыростью, типичной для таких мест, и от повышенной влажности я сразу ежусь.

Глаза не успевают привыкнуть к темноте, когда Вахит толкает меня в подвал, вынуждая снова против воли оказаться на полу. Если залитую бетоном поверхность вообще можно так назвать.

Тяжелая дверь грозно захлопывается, и я прислушиваюсь к шороху, доносящемуся откуда-то из-за угла.

– Тем?! – неуверенно зову я.

У меня появляется страх, что брата тут может не быть, а вот крысы, огромные и злые, запросто.

– Яся?! – шевеления становятся более активными.

Мы с Артемом практически наощупь находим друг друга. Я ощупываю брата в полнейшей темноте, где невозможном разглядеть вообще ничего из-за отсутствия маломальского света. Ощупываю бегло, стараясь захватить за короткий промежуток времени, как можно больше частей его тела.

– Ты в порядке? – уточняю еще для верности, пока Тема проделывает со мной все то же самое.

– А ты?

В итоге мы сходимся на том, что все не так уж и плохо. В нашей ситуации. Мы оба живы и даже не покалечены. Пока…

– Он тебя не трогал? – голос брата звучит строго. Он будто чует, что я обману.

Естественно, я не собираюсь сейчас ему рассказывать о том, что Сабир поимел меня в рот. Ни к чему Артему знать. Так будет всем спокойнее.

– Не трогал, – выдыхаю, стараясь быть, как можно более уверенной. – Так что, давай, рассказывай! Любая информация может быть полезной. Тут есть где сесть?

Присесть оказывается негде. Единственное, чем располагает этот подвал – запахом страха и затхлости. Я почему-то уверена, что здесь просидело немало бедолаг, типа нас.

Поэтому устраиваемся на голом бетоне, прижавшись ближе друг к другу, чтобы было теплее.

– Белобрысого помнишь?! – начинает Артем.

– Это которому голову разбили? – с усмешкой спрашиваю.

Не знаю, почему это событие больше не вызывает ужаса у меня внутри. Наварное, потому, что все произошедшее сегодня с нами ужасно по-своему.

– Ага, – с грустью вздыхает Тема. – Но он сдал меня, поэтому заслужил, наверное…

Толкаю брата в плечо.

– Ни один человек не заслуживает смерти, ясно?!

– Даже Сабир? – ловит меня на фальши брат.

– А Сабир не человек, – поясняю я. – И ему точно есть за что ответить.

– Послушай, если он тронет тебя хоть пальцем… – Артем начинает ерзать на месте, в желании продемонстрировать серьезность своих намерений.

У меня сжимается сердце, но выходит уверенно произнести, прижав брата сильнее:

– Меня так просто не возьмешь. А ты не отвлекайся! Неизвестно, сколько времени у нас. Если хотим выбраться, может пригодиться любая информация.

– Яся, оглянись! Очнись уже! Нас убьют здесь! Найду я заказчика, что вряд ли, или нет – эта мразь нас в живых не оставит, понимаешь?!

– Артем! – строго произношу. – Рассказывай! Я не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, пока нас прикончат!

Я вру даже сама себе. Меня отчаянно колотит от страха. Разве что зубы не стучат. Кромешный мрак вокруг наводит жути настолько, что кажется, будто уже не хватает воздуха. А я уверена, что вскоре так и будет. Нехватка кислорода обеспечена в таком месте, где о вентиляции ничего не слышали.

Но я не сдамся ни за что на свете! И брат должен быть уверен во мне, чтобы тоже не впадать в панику. Потому я заставляю себя держаться. Давлю любое проявление слабости и ужаса.