Черт возьми, я совершенно не представляю, что творится в мыслях этого бандита. И не желаю представлять, если честно. Надеюсь, до вторника он вообще обо мне забудет. Сам сказал, без проблем находит развлечения на ночь. Вот и отлично, пускай там веселится.

Остаток выходных проходит в напряжении. Невольно жду, когда этот психопат заявится ко мне на порог. Про визит не шутил. С моих ключей могли сделать слепки при обыске. Поэтому не стоит удивляться незваным гостям.

А вдруг я сама его зацепила? Завела. Стоило бы заткнуться, прикусить язык и молчать, стоило бы промазать, выстрелить мимо проклятой статуэтки. Я распалила интерес в кровожадном монстре. Зачем?

Ладно. В нашу следующую встречу буду более сдержанной. Холодной. Даже играть не придется. Легко справлюсь. Он поймет, что игра не стоит свеч и отстанет. Забудет обо мне раз и навсегда.

Начинается рабочая неделя. Отвлекаюсь от переживаний, переключаюсь на свой новый проект. Но даже в стенах офиса тень Ареса накрывает меня. Изучая бумаги, постоянно вспоминаю про его слова. Хмурюсь и с трудом могу сосредоточиться на делах.

Мошенничество. Жирный куш, который мой начальник якобы предлагал разделить. Схема по отмыванию денег.

Я бы не исключала подобного расклада в местных благотворительных организация, но здесь, в международном представительстве, подобное казалось бредовой фантастикой. Столько внеплановых проверок. Постоянный аудит. Мы отчитываемся обо всех мелочах. Как в таких условиях можно воровать?

Я решаю проверить отчеты лично, открываю на компьютере необходимую папку, однако обнаруживаю, что доступ к этим файлам заблокирован.

Странно. Еще год назад никаких ограничений не было. Тогда я только получила назначение на должность руководителя проекта, сразу проверила права, которые полагались вместе с повышением.

Может, я путаю? Именно этот архив никогда не пыталась открыть?

Нет. Точно помню, как прошлась по всем доступным разделам, финансовые отчеты видела. Тогда почему теперь все заблокировано?

— Слушай, у меня ошибку выдает, — говорю системному администратору, когда мы сталкиваемся на кухне в обед. — Не могу открыть отчеты в общей папке. Случайно удалила из почты, хотела скопировать из архива, но доступ запрещен.

— Скинь запрос на финансиста, — пожимает плечами тот.

— От него ответа неделю дожидаться, — отмахиваюсь. — А почему я в архив войти не могу? Срочно глянуть нужно. Раньше получалось, теперь — блок. В чем проблема?

— Когда — «раньше»? — хмурится.

— Ну еще год назад.

— Так все меняется, — посмеивается парень. — Босс еще давно распоряжение скидывал, ограничить доступ, чтобы чисто он и финансисты могли там пошариться. Месяцев пять как мы все заблочили.

— Почему такие перемены?

— Сверху приказ скинули, — разводит руками.

Я пишу знакомому из главного офиса в Вене, прошу уточнить, откуда вдруг появилось распоряжение на запрет доступа. В конце дня получаю ответ, что это решение принято только у нас. Выходит, мой начальник ограничение установил по своей инициативе.

Подозрительно. Неужели Арес прав?

+++

Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Чудом удерживаю чашку в руках, но обжигаюсь горячим чаем. Бросаю взгляд на часы — десять вечера.

Что за черт?

Дверь распахивается прежде чем я успеваю до нее дойти. Так и застываю посреди коридора. Будто вкопанная.

— Я начал переживать, — говорит Арес, опираясь о дверной косяк и поигрывая ключами в руках, вертит связку вокруг пальца. — Ты слишком долго не открывала.

— Сегодня понедельник.

— Скучно ждать до вторника.

— Тогда вообще забудь про свидание, — пожимаю плечами и складываю руки на груди в безотчетной попытке защититься от его натиска. — Уже поздно, а завтра мне на работу.