В ее случае с более чем нормальной, Данка еще помнила каменный бугор, которым упирался в нее Даниял. Как же она так глупо подставилась? Сколько раз они с Сати обсуждали близкие отношения, и подруга очень деликатно пыталась показать ей, что женщины часто сами дают повод мужчинам относиться к ним без должного уважения.

Далеко ходить не надо, достаточно было посмотреть на некоторых их однокурсниц. А теперь и Данкина очередь пришла побыть падшей женщиной. Вот только она такой не была, и от этого становилось вдвойне обиднее и унизительнее.

— Дана, я спросил…

— Это тебя совершенно не касается, Даниял, — ответила она сквозь всхлипы, с удивлением обнаружив, что он говорит где-то совсем рядом. Отняла ладони и увидела, что он по-прежнему стоит, уперевшись руками в стену, заключив Данку в кольцо, а сам с закрытыми глазами упирается лбом в ту же стену почти возле ее лица.

— Касается, — сказал он хриплым голосом и чуть повернул голову, — теперь точно касается.

— Я хочу домой, — прошептала она, возвращая ладони обратно.

— Дана, — Баграев смотрел прямо перед собой, — если ты сейчас уйдешь, я останусь в своих глазах уродом, чуть не изнасиловавшим девушку, от которой уронил… бросил… головой…

— Потерял голову, — подсказала Данка, и он тогда посмотрел ей в глаза.

— Пожалуйста, Дана не уходи. Останься. Позволь мне хоть немного все исправить. Пускай вещи досушатся и поедем, может, твоя сестра к тому времени появится в сети.

Она долго всматривалась в его глаза, но ничего там не находила, кроме, пожалуй, страха. Он правда боится, что она уйдет?

— Хорошо, но в гостиную я больше не пойду, — кивнула Дана.

Даниял провел ее в кухню, а сам пошел развешивать одежду обратно. Данка встала у окна — снова начинал идти снег. «Еще пару мешков нашли?»

Ее обняли сзади и развернули, а потом всю будто обволокло крепким мужским телом. Дан обнимал ее, прижавшись щекой к макушке, Данка попыталась дернуться, но он держал крепко.

— Давай так постоим, Дана, Даночка…

Данка прекратила свои попытки и какое-то время просто стояла, вдыхая его запах, смешанный с дорогим ароматом. Ей было тепло и хорошо в его объятиях, и он больше не позволял себе ничего лишнего. Только время от времени она чувствовала еле уловимые касания губ к волосам.

— Прости меня, Даночка, прости. Но я и подумать не мог, ты такая красивая, как куколка, я тебя когда первый раз увидел, чуть без речи не остался…

— Дара речи не лишился, — подсказала Дана, и прикосновения губ стали слегка весомее. Чтобы удобнее было стоять, она обвила его талию руками, и ощутила под ладонями дрожь.

— Ты моя будешь, Дана, слышишь? Моя, — прошептал он ей на ухо, и Данка закрыла глаза.

***

Она чуть не уснула, стоя и держась за талию Данияла. Ему наверняка было неудобно, потому что приходилось поддерживать Данку, но он ничего не говорил, просто обнимал ее и дышал в макушку. Из полусна ее выдернул телефонный звонок.

— Дана! Дана! — Оля вопила так, будто не она резала пациентов, а ее сейчас резали. — Где ты, Даночка, ты звонила мне, а этот…

— Я потеряла ключи, Оль, хотела заехать, взять у тебя. Но все нормально, я сейчас у Данияла, не волнуйся.

Сбивчиво, перемежая свои высказывания нелестными эпитетами в адрес так подло подставившего ее мужчины, Ольга рассказала, что смена была сложная, она приехала к Богдану, они «пообщались совсем ничего», и ее вырубило. А заботливый мужчина отключил телефон, потому что ей за время их самых активных действий трижды позвонили с работы, под самыми разными предлогами упрашивая выйти внеурочно.

Голос заботливого мужчины бубнел фоном, Оля периодически на него отвлекалась, пока Дан не перехватил у Данки трубку и не сказал, что сейчас ее привезет.