– Трёхполые гермафродиты! – осклабился Борборыч. – Какая пр-р-рэлесть!

– Я не поняла… – дологнисская тварь сжалась на стуле и начала попискивать.

– У вас три пола, да? – уточнил я. – И почему вы их чередуете?

– По сезонам, – ответила дологнисска. – Все так делают…

– Вот ты же разумное существо! – возмутился Ваня у меня за спиной. – Зачем вы вчера всё это устроили?

– Всегда так было, – растерянно ответила пленница. – Есть те кого едят, и есть те, кто ест… Любой, кто ест, тот будет съеден. Кроме людей.

Последнее слово снова вылетело с опозданием, но судя по тому, что у меня в голове завертелись слова: «народ», «полноценный» и «разумный» – просто выбор был слишком большой.

– Вообще-то мы тоже люди! – обиделся Ваня.

– Какие же вы люди? – удивилась дологнисска. – Вы же уроды какие-то…

– На себя посмотри… – усмехнулся я.

– Я красавица! Я видела! – похлопав глазами, ответила дологнисска.

Непрошибаемая уверенность пленницы, если честно, бесила… Плохой из меня палач! Да и из Борборыча с Ваней – тоже не очень. Злимся на инопланетянку почём зря…

– Почему каждый в вас видел что-то своё? – спросил я и уточнил. – Вчера днём…

– Так ведь мы же не знаем, что кому нравится! – удивилась дологнисска. – Просто усилили свою привлекательность в ваших мыслях!

– А как вы воздействуете на мысли? – спросил Борборыч.

– Не понимаю, – расстроилась дологнисска. – Просто усилили…

– А ослабить можете? – спросил я наводящий вопрос.

– Ослабить – можем…

Пятиминутный опрос показал, что инопланетянки не выделяют воздействие на мысли, как отдельное понятие. То есть, для них «усиление» и «ослабление» имели столько же общего, сколько для нас – мыслительная деятельность и движение конечностей. Обозвать всё одним словом, в общем, никак не получится. Разве что для шутки – например, «во время бега я пораскинул мозгами и ногами». Ну или что-то вроде того… Каждое воздействие на мозги являлось отдельной операцией, которой владели…

– Все у вас на планете так умеют? – уточнил я.

– Не-е-ет! – замотала головой пленница с искренней убеждённостью, потешаясь над моей глупостью. – Только высокие! Кого боги отметили! Вот вас не отметили…

– Дальше не продолжай! – посоветовал я. – А то могу и больно сделать.

– Не надо! – попросила инопланетянка.

– А почему вы по ночам нападаете? – спросил Ваня.

– А зачем днём нападать? Днём не так кушать хочется! – последовал ответ.

– А ночью кушать хочется? – кивнул я.

– Конечно, хочется! Всем ночью кушать хочется! – покрутила головой дологнисска. – А вам что, не хочется? Как же вы выживаете ночью?

– А почему вам ночью кушать хочется? – уточнил я.

– Потому что ночь! – удивилась дологнисска.

Нет, конечно, у людей тоже бывает «ночной дожор»… Но вот, честное слово, не до такой же степени, чтобы жрать домашних питомцев даже без предварительной подготовки…

– А ночи у вас длинные? – спросил Борборыч.

– Длинные… холодные! – согласилась дологнисска. – Не то что день! День тёплый.

Мы с Борборычем переглянулись.

– А своих жрёте? – уточнил я. – Ну, других… людей?

– Ну а как же выживать-то? – удивилась инопланетянка.

– Это поэтому вы так по нашему поселению распределились? – уточнил я.

Мой вопрос дологнисска слушала значительно дольше, чем я произносил. Подозреваю, что проблема была в слове «поселение». При таких пристрастиях в диете, видимо, поселения – это совершенно непередаваемое понятие.

– Что думаешь? – спросил я рейд-лидера, воспользовавшись свободной минутой. – Сравним выводы?

– Давай! – кивнул тот. – Мне кажется, у них на планете очень холодные ночи, что заставляет всех усиленно искать жратву. Вроде как компенсационный механизм. Поэтому днём они мирно сосуществуют, а ночью – начинают жрать друг друга.