– А что… лицо? – похоже, слова ему давались с трудом. Неудивительно, ведь очарованию высших жриц невозможно противиться. Вот почему они носят вуаль. – Тут ни черта не разглядеть в этом кромеш… А-а, м-мать, да все, все, вырубай!

Жрица улыбнулась (победно, подумалось мне) и опустила вуаль. Я услышала, как смесок шумно втянул воздух сквозь зубы.

– Итак, ты отправляешься в храм, – прозвучал бесстрастный голос жрицы. – Не беспокойся, вреда тебе не причинят. Сестры-послушницы, – переменив тон, обратилась наставница к нам. Я с обидой отметила, что со смеском она разговаривала куда ласковее. Впрочем, он ближе ей по крови, чем мы. – Вы хорошо осознаете всю важность сегодняшнего открытия для храма? – я кивнула, Коронида, наверное, тоже. – Вы понимаете, что в ваших же интересах не распространяться о случившемся?

Еще бы мы не понимали.

– Мне нужны ваши клятвы хранить молчание в письменном виде, в двух экземплярах, – казенным голосом принялась перечислять жрица. – Да, да, чем скорее, тем лучше, – я услышала, как Коронида зашуршала бумагами в поисках письменных принадлежностей. «Дело-то плевое, авось, справится», – решила я и, не двигаясь с места, продолжала внимать. – Бумаги по делу юноши – все здесь? – жрица помахала зажатой в пальцах пачкой листов. Я кивнула. – Так. Ваши заключения… не готовы? К завтрашнему утру, не позже, сдадите куратору вместе с подробными отчетами. И, наконец, милиционеры и патрульные… О них я сама позабочусь. Вам все ясно? Действуйте, – я поклонилась и, пятясь, отступила к столу, где суетилась Коронида.

– Младшая сестра-послушница, – окликнула ее жрица. – Ключики, будь добра.

Торопясь на зов, Коронида выпустила из рук все бумаги, которые успела набрать в поисках клятвенного набора. «Даже с такой нехитрой задачей не справилась», – с тоской подумала я, ползая по полу и собирая разлетевшиеся листы. Больше всего мне хотелось прожить оставшуюся жизнь заурядно, без намека на какие-либо чудеса.

– Молодцы девочки, – сказала наставница совсем другим голосом, и я решительно переменила мнение. – Достойная смена растет. Я упомяну о ваших заслугах на коллегии.

Сжимая в руках бумаги, я от души поклонилась жрице, бормоча традиционные слова благодарности. Она меня не слушала. Отомкнув наручники на руках и ногах смеска, жрица помогла ему сесть. Гвардейцы за ее спиной напряглись, но парень вел себя на удивление мирно, меня аж досада взяла. Не желая портить настроение окончательно, я встала с пола и уселась за стол, намереваясь писать клятву. Протянув мне промокашку, Коронида пристроилась рядом.

– А знаешь, сестрица, госпожа наставница-то… – зашептала она мне на ухо.

– Тш-ш! – оборвала я. В это время жрица спрашивала смеска, кто он и чьего рода. «Солем зовут», – ответил мальчишка. Мы с Коронидой переглянулись. «Вот так ни фига ж себе!» – прочла я в глазах помощницы свою собственную мысль. Наш вредный смесок принадлежит к высшему в Империи культу? Да кто он такой, боги побери?!

– А я с ним фамильярничала, – шепотом покаялась Коронида.

Пожав плечами, я поставила жирную подпись на клятвенном свитке. Так или иначе, отныне странный полукровка – будь он хоть внебрачным сыном самого Божественного! – уже не наша головная боль. Теперь он на попечении храма. А нам с Коронидой хватит и своих, привычных обязанностей.

Никогда прежде я и не предполагала, что буду так рада этому обстоятельству.

Заячий месяц, 5-й день второй декады, солнце

В Саракисе есть множество мест, где можно превосходно провести совместный досуг. Это и всевозможные кабаки и лапшичные с сезонным выбором блюд, и торговые лавки в центре, занимающие целые кварталы, и цирки, театры, открытые павильоны, где в любое время года рады зрителям. Но я уверена, что самое лучшее место для отдыха в компании – это баня.