Тремя днями ранее, в меркурий, комиссия во главе со жрецом-инспектором ведомства посмертных наказаний отправилась в Гиблый лес. Публикующийся на стендах городских новостей каждую луну еженедельный вестник «Глашатай Саракиса», в котором работала Лидия, обнародовал статью о предстоящем визите Лучезарного дона Августа накануне Лемурий, на следующий день по всем официальным каналам прошла та же информация. Обычно наша провинция – одна из последних, куда прибывает верховный жрец храма Плодородия с ежегодным ритуальным объездом имперских земель, приуроченным к началу земледельческого цикла. Однако в этот раз, в связи с необычными предзнаменованиями, дон Август изволил изменить традиции и начал свой путь по стране с Саракиса. Таким образом Лемурии, весьма значимый для нашего региона праздник, стали еще и поводом встретить высокого гостя. Конечно же, заговорили и об амнистии для посмертно осужденных. В Империи существуют всего два места, где содержат неупокоенных грешников, – это наш Гиблый лес и окруженная горами территория на западе от Столицы под названием Долина Молчания. Объяснение этому банальное: только в столичном исследовательском институте при храме Сребролукого есть соответствующее оборудование, позволяющее произвести сложную процедуру по очищению души умершего от некроэманаций, а в нашей провинции, на купольной границе, расположен филиал этого института. Живых преступников везут или к нам, или в Столицу, и уж потом, на месте, приводят приговор в исполнение. Не секрет, что жителю нашей провинции посмертное наказание угрожает чаще, чем уроженцам других областей: ведь сохранять жизнь преступнику в нашем случае не так уж важно.

Немудрено, что в свете скорого визита Лучезарного дона в наш город ответственные лица в первую очередь отправились в Гиблый лес, чтобы проверить, как там обстоят дела. И до чего же неприятно изумлена была комиссия, обнаружив упокоенные трупы преступников, только-только начавших отбывать свое длительное наказание! Вскоре удалось отыскать и нарушительницу запрета на упокоение. Ею оказалась шестидесятитрехлетняя плебейка, мать одного из атаманов рабочего поселка О'Брайена, также осужденного посмертно. Старухе удалось освободить и его, своего сына, что, вероятно, и было основной ее целью. Ее тело обнаружили рядом с останками бывшего атамана, оба покойника держались за руки. О'Брайен был окончательно мертв, его мать – нет. Дух ее был сильно поврежден после нападения местных голодных духов, но все же показания с нее удалось снять. Она взяла на себя вину в упокоении всех троих преступников, и, хотя экспертиза к тому времени установила, что ее сын был освобожден отличным от двух других грешников способом, упрямая старуха стояла на своем. Она утверждала, что никому из деревенских не рассказывала о своих намерениях, иначе ее тот час выдали бы провинциальной милиции.

Плебейку признали невменяемой, хотя суждения ее были логичны и точны, и, неупокоенную, поместили в закрытую подземную гробницу как одну из особо опасных преступниц. В деревне начат поиск старухиного пособника, однако усилия первых трех дней не принесли плодов: плебеи в один голос утверждают, что преступников помиловали сами боги. Если так пойдет и дальше, придется прибегнуть к крайним мерам и отрезать язык каждому, кто осмелится повторить подобную крамолу. Оставшиеся в живых родственники старухи находятся под арестом, вероятно, их ожидает казнь. Городские шишки очень нервничают накануне визита двоюродного брата Императора, и опасаются, что подобные беспрецедентные выходки – следствие возросшей активности экстремистов. «В последние недели в провинции творится нечто невообразимое, – призналась мне сегодня диспетчер нашего отделения милиции. – Начать хотя бы с той бессмысленной кражи в музее истории. Ведь нынешние упокоенные – как раз те самые воры, вломившиеся тогда в музей. Три трупа, все осуждены посмертно, а украденные экспонаты так и не были найдены. Я слышала, майора, в чье дежурство схватили банду, понизили в должности и перевели в какой-то захудалый рыбацкий поселок на западном побережье. Поговаривают, он еще легко отделался, ведь поначалу речь шла о том, чтобы лишить его статуса свободного человека, представляешь себе?! Кстати, ты ведь в тот день тоже была на службе, ничего необычного не припоминаешь?»