–Мама! – Крикнула Вера, падая в обморок.

Но, ведьмы вовремя подхватили её под руки. Открыла глаза молодая женщина уже у гроба мертвой, но, очень красивой светловолосой женщины. Веру все еще держали, потому что ноги женщину никак не хотели слушаться.

–Твоя мать прожила долгую жизнь. Ни каждому удается здесь долго продержаться. Сто пятьдесят лет – большой срок!

Глаза Веры округлились от удивления: 150 лет? – Переспросила она, бросаясь к гробу мертвой красавице, на щеках которой все еще розовел румянец.

–Она теперь пойдет к нашему господину в услужение. Мы все там будем. – Произнес с грустью голубоглазый мужчина.

–Простись с матерью, а, после, скажу тебе, как спасти Никиту или Ивана. – Темноволосая женщина тут же исчезла.

–Мама, как же так-то? – Спросила Вера. Женщина не плакала. Она чувствовала себя уставшей и надломленной. Вдруг, по лицу покойницы стали катиться крупные слезы. На мгновенье, Вере показалось, что и не слезы это вовсе были, а кровь. На душе стало невыносимо больно. Неужели, и Вера должна будет, в будущем, окропить руки в чужой крови?!

Возвращалась Вера уже на рассвете. На душе было одиноко и пусто. Словно бы, с её матерью ушла какая-то часть души молодой женщины. С той ночи, принялись искать всем селом Верину мать, да пятимесячного ребенка из соседнего хутора. Никто не мог понять, куда пропали они. Лишь не искал отчим Веры, да сама она. Вера однажды спросила, почему он не ищет свою жену.

–А, что искать-то? Тленное тело, которое уже стало придаваться земле? – Ответил голубоглазый мужчина со светло-седой бородой, куря махорку у печи: А к душе её я и сам скоро присоединюсь. Ты только сына моего сбереги, а больше ничего и не надо. Сбережешь его – в любви и заботе всю жизнь свою проживешь!

Тогда, Вера поняла, кем был тот красивый голубоглазый мужчина на шабаше.

Через неделю, оправившись от потери, Вера пришла вечером к подруге, и все её рассказала.

–На шабаше была? – Удивилась Катя, поглаживая небольшой животик. Казалось, что подруга сразу поверила Вере.

–Да. Главная сказала, что и твоя мать была ведьмой.

– Моя мать? – Ударила себя в грудь Катя, громко рассмеявшись: Да, она, знаешь, как в Бога верит! – Для верности, девушка трижды перекрестилась.

–Разве, не хочешь мужа своего спасти?

–И, как же спасти-то я его смогу? Ведьмы твои, что ли, помочь мне смогут?! – Она, вновь, звонко рассмеялась: Не приснилось ли, все это тебе, подруга?

Но, Вера была непреклонной: В Варфоломеевскую ночь, мы с тобой должны пойти, и поклясться в верности Сатане. А, еще, для начала, нужно принести в жертву черного петуха. На первый раз этого будет достаточно.

–Верка, ты рехнулась совсем, что ли? – Подруга взяла её за плечи, и, стала трясти: Сначала, петух, а потом, младенец?! Верка, пойдем в церковь, бросимся к иконам и станем их умолять.

–Да, я хоть черта лысого в жертву готова принести, чтобы спасти Никиту и Ивана!

Катька удивленно отпрянула от подруги: Глупая ты, Верка. Не от Бога твои помыслы. Но, я не пойду в услужение нечистым! И, ты не ходи!

Верка бросилась в ноги подруге. Она плакала, она умоляла, объясняя, что спасти сможет каждая лишь одного.

Но, подруга была непреклонна и лишь крестила её, приговаривая: Эх, Верка, Верка, нечистые просто так ничего не дают.

Наступил Варфоломеева ночь. Верка, облачившись в свободную ночную рубашку и связав двух черных петухов, ринулась к дому подруге. Но, Катька даже двери ей не открыла. Верка кричала, что будет ждать подругу в лесу, что петухов она уже запасла, и, что это последний шанс спасти Никиту. Но, все было бес толку!

На шабаше собралось еще больше ведьм и ведьмаков. Жертв было несколько: две девочки лет десяти, да молодой мужчина лет двадцати. Их привязали к жертвенным столбам и опоили каким-то дурманом. Поэтому, не смотря на ужас и безнадежность, читающийся в лицах несчастных, они стояли молча.