Махмуд вкратце рассказал о себе, о своей семье и почему он здесь.

«Абдул Фарид эль Махмуд… Небогатый род, скромная семья», – чуть подавшись вперёд, мадам Шуфия мысленно улыбалась и кивком подбадривала Махмуда после каждой фразы. Ей нравилось его слушать.

– И ты работал в этой лавке? – воскликнула она, презрительно кивнув на закрытую дверь магазина, откуда всё еще был слышен голос хозяина, на повышенных тонах спорящего с кем-то по телефону.

– Да, – ответил Махмуд и покраснел.

Дама поняла, насколько ему неловко.

– Вынужденно, мадам, вынужденно, – добавил он, медленно подняв на неё влажные бездонные глаза, опушённые длинными ресницами. – Мне так стыдно, но нужны деньги, – губы его дрожали.

«Ах, ну да, всё верно: махр[18]. Ему пора жениться», – думала мадам Шуфия, с интересом разглядывая смущённого Махмуда. – Как же ты хорош собой, Абдул Фарид эль Махмуд! От такого юноши родятся красивые дети».

Она смотрела на него с грустью и думала, что только здесь, на курорте, молодые люди с такой безупречной внешностью получают шанс найти хоть какой-то достойный заработок.

Всё это очень несправедливо. Из года в год наблюдать, что творится на курортах Египта, тяжело и больно. От её взгляда не ускользало, как падки европейки на их египетских мужчин. Ну, а темпераментные египтяне, разумеется, отвечают взаимностью, заключают с иноверками орфи-браки или даже живут так, во грехе. Есть и такие, которые позже оформляют отношения официально, как принято в Египте.

Она была совершенно убеждена в том, что положение европейки, по недоразумению связавшей себя узами брака с египтянином, плачевно и лишено всякого смысла, ибо женщина с чуждыми Исламу традициями не способна стать достойным членом их общества и правильно воспитать детей. Они в этом ничего не смыслят, потому что родились и росли в другом обществе с другими устоями. Всё у них по-другому.

«Мы из разных миров, и это не изменить…» – вздыхала мадам Шуфия.

Но больше всего расстраивало то, что европейки, приезжающие в короткие отпуска, развращают молодых египетских мужчин деньгами и доступностью, а потом возвращаются и продолжают как ни в чём не бывало жить своей привычной европейской жизнью. Им на смену прилетают другие, такие же, всё повторяется, и этот круговорот бесконечен. Вконец обленившиеся, избалованные деньгами и похотью развратниц-европеек мужчины, вкусившие доступного женского тела, уже и не смотрят на египтянок как на желанных женщин. Берут их в жёны лишь из чувства долга перед своими семьями, как то предписывает традиция на протяжении многих веков. При этом остепенившиеся мужья и не думают отказываться от привычной курортной жизни, полной всяких приключений и удовольствий плоти, пока жёны-египтянки рожают им детей, растят их и занимаются хозяйством. Зачастую и сама жена не против такой двойной жизни мужа, рассуждая здраво, что его заработок на курорте за счёт чужеземок – единственный залог благосостояния их разрастающейся семьи. Ведь достаток семьи – основа основ для счастья в браке.

– Тебя собираются женить? – услышал Махмуд неожиданный вопрос из уст дамы.

– Да, – не мешкая ни секунды, соврал он. – Как вы догадались, мадам?

– Ты знаком с невестой? – спросила она, проигнорировав его вопрос.

– Да, мадам.

– Тебе нравится девушка?

Махмуд опустил глаза и погрустнел ещё больше.

– Я очень несчастен, мадам. Но я обязан на ней жениться, обязан.

Мадам Шуфия понимала переживания молодого человека. Да, бывает такое, и довольно часто: парню находят невесту, подходящую по статусу и достатку.

И всё же она решила поинтересоваться:

– Почему ты обязан? Помолвка уже состоялась?