«Наверное, это место недалеко от конторы, где заключают браки. Поэтому мы здесь», – предположила она.

Они с Осамой устроились за одним из столиков.

– Что будешь пить? Только знай: в такое позднее время нет алкоголя. У нас такие законы.

«О чём он? Я вообще не пью алкоголь…»

– Купи мне воды, Осама, – попросила Сандра и добавила, – если можно, холодной.

– Уахэд майя[9], – тоном хозяина отдал приказ Махмуд откуда-то взявшемуся перед ними заспанному босоногому официанту в несвежей галабее, с головой, как бинтом, обмотанной чалмой.

– Мэши[10], – лениво взял тот «под козырёк» и, пошатываясь, испарился.

– Тебе нравится здесь, хабибти? – сладко спросил Махмуд Сандру, нежно сжав её руку влажной ладонью и восхищённо оглядывая пейзаж вокруг них.

Ответить «Нет» язык не повернулся бы: Осама смотрел на неё такими страстными глазами.

– Очень, очень нравится, любимый.

– Вот и хорошо, хабибти, – отпустил её руку Махмуд, – давай паспорт, я поеду за контрактом.

Сандра полезла в сумочку.

– Да, – вскинулся он, как будто вспомнил что-то важное, – есть одно «но». В такое время суток, а сейчас очень поздно, если новобрачная – иностранка, могут возникнуть проблемы. И тогда я не знаю, что делать, – добавил он, заметно помрачнев и нахмурившись.

Сандра испугалась, что Осама опять расстроится.

– Что за «но»? – поспешила узнать она.

– Нужны деньги. Это стоит двести… Мне так стыдно, так стыдно. Я не мужчина. Я как шакал, как последняя собака сейчас себя веду! Чтобы сидеть рядом с любимой женщиной, без пяти минут моей женой! И без пиастра. Горе мне! За что мне такое…

– Двести чего? Евро, долларов? – Сандра поняла, что одному из них нужно сохранять хладнокровие.

«Какая же она примитивная, эта ирландская шарму та Сандра. Как можно не понять, в какой валюте?! Если ты прилетела из Европы, то, конечно, евро. Это же ребёнку понятно», – раздражению Махмуда не было предела.

– Евро, хабибти, евро, – едва сдерживаясь, уточнил Махмуд. – У тебя есть наличные?

– Да, конечно. Ты не думай о деньгах. У меня есть, – успокаивала Сандра Махмуда. – Деньги – это лишь бумажки, а вот отношения нужно беречь и развивать…

«Что она такое говорит?! Деньги – бумажки?! Для кого бумажки, для кого – вечная ценность. Так и знал, что она – тупая курица. Ну, ничего, она мне уже почти снесла золотое яйцо…»

– Я не хочу, чтобы ты тратила свои деньги, – с пафосом произнёс Махмуд, – верну сразу же, как смогу… Займу у друзей. Кто из нас мужчина? Я никогда не позволю женщине тратиться на меня, – резюмировал он. – На всякий случай дай мне триста евро. Я же не знаю точных цен… Не каждый вечер я женюсь, – осмелел Махмуд.

– Вот тебе триста пятьдесят, – рассмеялась Сандра, протягивая ему хрусткие купюры. Наконец-то у них есть взаимопонимание.

«Могла бы дать и четыреста», – неприязненно подумал Махмуд.

– Осама, я вопрос задам. Ты не обидишься? – покраснев от смущения, обратилась она к Махмуду.

– Запомни, хабибти. У нас мужья на жён никогда не обижаются. Привыкай, – важно проговорил Махмуд. – Спрашивай, что хотела спросить.

Получив деньги, Махмуд почувствовал себя чуть ли не миллионером.

– А какие условия брачного контракта, милый? На каком языке он будет составлен? Всё же давай вместе поедем… Наверняка потребуется моя подпись.

– Какие ты странные вопросы задаёшь, хабибти, – рассмеялся Махмуд своим особым смехом, от которого Сандра тут же растаяла. – По нашим законам, брак у нас будет исламский, мы же в Египте. Пойми, хабибти, всё, что принадлежит мужу, принадлежит и жене. Контракт будет составлен на двух языках: на арабском, и, специально для тебя, попрошу перевод на английский. Тебя так устроит? – заискивающе-влюблённо глядя на неё, спросил Махмуд. – Ехать со мной совсем не обязательно, ты лучше здесь отдохни. Я сам за тебя распишусь, как в паспорте, не волнуйся. Я же твой муж…