– Какую музыку ты любишь? – неожиданно спросил врач и тут же поднял палец, призывая молчать.

– Не отвечай…

Он прищурил глаз, подумал и, внезапно рванувшись с места, быстро защелкал кнопкой на небольшой магнитоле. Среди многочисленных ровных стопок бумаг, словно по линейке расставленных стаканчиков с ручками и карандашами, она занимала самый краешек стола, теснилась и, очевидно, мешалась. Но, видимо, для доктора магнитола была тем элементом, от которого невозможно отказаться.

– Я уверен, тебе понравится вот эта, – хитро подытожил он.

Зазвучали первые ноты популярной хип-хоп песни и довольно высокий мужской голос принялся выплевывать слова:

Мысли. Ноты. Музыка души.

Сердце стонет, когда не рядом ты.

Яркой волной подступает любовь.

Губы повторяют нежность сладких слов.

Композиция и правда ей нравилась.

Импровизированной лунной походкой доктор двинулся вокруг стола к своему месту. На третьем шаге сбился и пошел иначе, гримасничая и пританцовывая, отставляя то одну, то другую ногу назад.

Вера следила за ним, приподняв бровь, но не двигалась и даже не улыбнулась, а только замерла выжидательно. А врачу ничего, казалось, и не требовалось. Он чётким движением запрыгнул в кресло, крутанулся на нем на триста шестьдесят градусов, и довольный собой, вперился в девушку холодными глазами целеустремленного человека. Они одни заставляли Избранную поверить, что перед ней настоящий врач и даже профессионал.

– Итак, Вера, сколько тебе лет?

– Двадцать.

– Слава Богу, – дежурно ответил он, и подавшись вперед, к столу, мгновенно переменился – стал серьезен. Кивнул, пометил ответ в карте:

– Это первая твоя беременность, не так ли?

– Да.

– Ну, конечно же! Этот вопрос такая формальность! Как будто тут все бы тебя не узнали, будь у тебя вторая!

Он красиво, гортанно рассмеялся и в кабинете словно сова заухала. Вера нахмурилась, ощущая какое-то напряжение. Она никак не могла ухватить истинное настроение врача, который постоянно менялся, словно перетекая из одного состояния в другое. От этого ей мерещилось, будто её «прощупывают».

Тем временем врач, не отрываясь от заполнения карточки и не поднимая взгляда, задал следующий вопрос:

– Ты уже думала, какую судьбу хотела бы ребенку, которого носишь?

И едва заметно выдохнул.

Вера ждала этого вопроса с нетерпением, к нему она готовилась, причем сильно загодя. Еще прежде чем узнала, что беременна. Поэтому она гордо выпалила на одном дыхании, даже чуточку раньше, чем доктор замолчал:

– Я бы хотела отдать его Господу!

– Слава богу! – буднично возликовал доктор. – Но ты же понимаешь, что не всегда все идет как хочется?…

Он, наконец, оторвался от бумаги и, как будто улыбаясь, внимательно посмотрел Вере в глаза.

– Конечно-конечно, – торопливо перебила девушка, – А когда я смогу об этом узнать?

Доктор отложил ручку, и надул щеки, выдерживая небольшую паузу:

– Тут все индивидуально, – произнес он, наконец. – Возможно, что уже после первых анализов. На тринадцатой неделе мы проведем первое УЗИ и возьмем кое-какие пробы. Если результат будет не ясным, то процедура повторится еще дважды. Впрочем, она в любом случае повторится: в двадцать недель и в тридцать две. Если же мы не сможем понять Божье Благоволение во время беременности, то тогда ты узнаешь об этом не раньше, чем родишь. Хорошо?

Вера кивала, жадно внимая, и ёрзала на стуле от нетерпения.

– Да, конечно. На всё божья воля, – сдавленно произнесла она, автоматически молитвенно складывая руки.

– Ну вот и молодец! – обрадовался врач, сверкнув металлом серых глаз. – Ты уже знаешь, что тебе полагается?

– Не-е-ет…