Господь с тобой, Нестор, говорила Агафья. Я вижу, он смотрит на тебя. Молись! От всей души молись! Он присматривает за тобой! Не разочаруй его!

Я радовался ее словам, ощущая как глаза наполняются слезами.

Бог! Если ты со мной, услышь меня! Пусть на небесах у моих двоих мучениц все будет хорошо, а завтрашний день принесет мне только счастье! Аминь.

Полдень. Свободный момент выдался только сейчас, опишу то странное, что произошло сегодняшней ночью. Когда мы допили чай, Агафья собрала блюдца и ушла в дом, я же прилег на сено во дворе, и так уж получилось, уснул под ее окном.

Не знаю, сколько проспал, но спал точно, пока меня не разбудил пронзительный каркающий кашель.

Я прислушался, хрип доносился из окна ее дома.

Агафья бубнила под нос зловещим голосом. Надеюсь, лихорадка, которая с ней случилась, больше не повторится, иначе ее сердце по старости не выдержит. Пугало то, как она мычит, стенает и заговаривает в бреду, проклиная все на свете, словно это ее последний день в жизни. Так может вести себя только переполненный злобой человек. Вдруг это как-то связано с моим сном? Старушка рыдала и ее голос разносился в темноте по всему двору, говорила, что видит, как полыхает весь наш лес и деревня в которой мы живем, и этот огонь священный, очищающий мир от еретиков, прислужников лукавого, а блудницы полыхают заживо, их кости ломит жар, а кожа, словно расплавленный воск, капает на измученную землю, они в муках умирают, и перерождаются в раю в благостном трепете. Я бросился к колодцу, набрал ведро и ворвался в ее дом. Сделал ей холодный компресс на лицо платком, жар ее кожи пробивался через мокрую ткань. Взглянул на окно, небо только-только посерело в преддверии раннего утра.

Она не открывала глаз, я говорил с ней и держал за слабую руку. Вдруг почувствовал запах паленого мяса.

Что с вами, Агафья? При огне свечи, раскрыв веселые глаза, с улыбкой она промолвила, что внук приходил к ней. Он рассказал, что девочку не нашли, но внезапно из кустов, с истеричным визгом, лохматый и полностью черный кабан бросился на них и загнал на дерево. Но на этом дело не кончилось. Не догнав их и взбесившись, кабан стал таранить ствол, на который они забрались. К их страху, животное застряло бивнем в коре, заревело и с гнусным сопением пятилось из ловушки, разбрасывая копытами землю. Их так шатало, что они перекрестились и готовились упасть вместе с деревом, но раздался страшный треск. От сокрушительных таранных ударов кабан размозжил себе голову и умер под деревом. Они спустились и проверили, что хряк действительно мертв и притащили его тушу в деревню далеко за полночь.

Он сказал Агафье, что сейчас в деревне праздник, веселье, не смотря на ночь, на большом костре жарят кабана. Пойдем, Агафья! Звал он бабку.

Нестор! Я никогда таким его не видела. Он пришел ко мне с жирным куском мяса, завернутым в тряпку. Я отказалась, настолько тошнотворный запах гостинца, который он принес. Почти что тухлый! Им провонял весь дом! Я поморщился и теперь понял, откуда эта вонь. Ее внук насупился и попросил воды, она дала ему стакан. Он выпил, и сказал, что вернется на костер, его разожгли где-то в лесу и водит хоровод уже вся деревня, осталась только она, дура. Пойдем на праздник, бабка. Старушка отказалась и простилась с внуком. Тот разгневанный ушел. Она допила воды из его кружки и легла. Уснула. Лихорадила. И вот я с ней. Я оставил на ее лбу еще один водяной компресс, долил в стакан воды и ушел спать во двор.

…

Утром обходил деревню. Так никого и не встретил. Между домов витал смрад тошнотворного мяса и вдалеке, на стороне леса, я увидел над деревьями черный дымок от кострища. Пока блуждал мимо домов, наблюдал грязные хлева и курятники с наполовину ощипанными курами. Меня облаивали собаки тех хозяев, которые не верили в Бога. Наблюдая пустые улочки, я вернулся к Агафье во двор. Заглянул к ней в окно с улицы и надеялся, что увижу ее здоровой, но видел ее спящей и не заходил. А ведь в церкви наверняка уже заждались меня с телегой.