– А вы? Мы ни разу не увидимся с вами, мама? – я смотрела на Истину, надеясь уловить эмоции на ее лице, но облик ослеплял меня.

– Не будем загадывать, девочки мои. А сейчас можете попрощаться со своими друзьями, если хотите.

Мы молча кивнули и направились к выходу, однако Истина остановила меня.

– Эвелин, подойти ко мне на минуту, – как только я осталась с ней наедине, она продолжила, – на тебя, как на старшую сестру, ложится самая большая ответственность. Когда придет время возвращаться, ты должна уйти последней, проследив за сестрами.

– Но как мы вернемся?

Истина глубоко вздохнула, видимо отгоняя от себя сомнения.

– Хорошо. Я скажу тебе, но только тебе. Остальные не должны этого знать. Они сами поймут. Вы вернетесь, лишь освободив свою душу, пожертвовав собой ради других.

– Что? – слова Истины выбили меня из равновесия, но больше мне ничего не удалось выяснить.

– Поспеши за сестрами, и когда будете готовы, придете сюда.

– Что она тебе сказала? – первым делом прижала меня к стене Жасмин.

Мысли мгновенно спутались. Врать сестрам не хотелось, но предать мать я тоже не могла, поэтому я предпочла сказать лишь часть правды.

– Что я должна уйти последней. Я ведь старшая, поэтому обязана проследить, чтобы вы ничего не унесли из мира людей.

Жасмин фыркнула в ответ на мою неудачную шутку и, создав огненный шар, метнула его по очереди к каждой маленькой звезде в комнате, осветив ее. Мы находились в гостиной, где часто собирались, устраивали посиделки, но теперь всему пришел конец.

– Я не хочу уходить, – прошептала Анна и присела на краешек белоснежного облака. – Мне страшно.

– Дорогая моя, не бойся. Мы ведь будем вместе, – Оливия села рядом с ней и обняла.

– Разве? – ореховые глаза Анны выражали сомнение. – Феникс – большая планета и, чтобы донести до людей все знания, нам придется разделиться. Возможно, даже поделить земли на четыре равных части, так легче будет следить за всем.

– Она права, – задумалась Жасмин, – тогда мне самый жаркий кусочек, пожалуйста.

– Не слишком жирно будет? – с иронией поинтересовалась Оливия.

– Нет, потому что тебе я пожертвую северный полюс!

Мы засмеялись, надеясь в душе, что не в последний раз.

– Истина разрешила нам попрощаться, – заметила я и заглянула каждой сестре в глаза.

Они выражали одно и то же. Нам не с кем прощаться. Мы, четыре дочери Истины, всегда были сами по себе, держались вчетвером и не допускали других ангелов в свой круг. Так что теперь, кроме матери, совершенно некому было сказать печальное слово «Прощай».

– Пошлите обратно. Чем быстрее мы начнем, тем быстрее закончим, – заявила Оливия, меняя тему.

– Мне, кажется, часом больше или меньше в целой тысячи лет роли не сыграет, – проворчала Жасмин, и мы преисполненные страхом вернулись в зал.

Мне казалось, я сплю и во сне выполняю указания матери. Все словно окуталось туманом. Истина приказала нам стать кругом и взяться за руки. Сказала, что мы ничего не почувствуем, только обстановка изменится, и через секунду мы уже будем на Фениксе, утратившие бессмертность. Еще какое-то мгновение оставалось до конца или же начала. Я не знала, как назвать то, что нас ожидало, я не знала, что мы будем делать, когда появимся на Фениксе, я не знала и не хотела знать, но меня не спрашивали.

Вокруг нас завертелся вихрь, и держаться за руки становилось все труднее, но отпускать друг друга запрещалось. Я чувствовала холодную руку Оливии и пламенную кисть Жасмин и молила Истину, чтобы все прошло гладко.

Послышался щелчок, и нас окружила тьма, а потом резкий свет и все завершилось серым тоном. Мы стояли посреди грязной улицы в темных одеждах, скрывающих наши головы, и смотрели на оборванных людей, собиравшихся вокруг. Я увидела на их лицах изумление и страх, смешанный с недоверием.