— Если бы знал, что прозвучит слово «армия», связал бы Мэл и сверху навалился для надёжности. Зачем ей это? Ведь мы почти женаты, — Лука мечется по комнате, как тигр по клетке.

— Не знаю. Мой котёнок за меня всегда четырьмя лапами цеплялся, — устраиваюсь на подоконнике и машу рукой Марусе. На душе светлеет, когда жену увижу.

Она поглаживает свой снова округлившийся живот. Откормив восемь месяцев, Маруся сразу забеременела. Сидит моя девочка рядом с Марго на качелях, а парни плещутся рядом с ними в надувном бассейне. Наши с Фролом сыновья неразлучны, как братья.

Лука подходит к окну и упирается лбом в стекло:

— Пацаны так быстро растут. Думал, скоро разбавим их компанию нашим с кисулей малышом.

— Мне кажется, именно это и пугает Мэл.

Прикидываю шансы столкнуть две стихии — Фрола и Марго. Мне очень не хочется, чтобы наша бойцовая рыбка отправилась в казарму. Пусть даже на два месяца. В команде Николая Семёновича новобранцы умываются потом и кровавыми слезами. Марго единственная, кто может сделать топ ногой против Фрола, чтобы остановить это безумие.

Я радовался, что племяш, как умелый скульптор, отсёк от «бабы с веслом» всё ненужное и явил нам совсем другую Мэл. Фрол так вообще за Луку горой. Небось и психанул, потому что уже мысленно видел себя в этом сентябре танцующим джигу на свадьбе второй дочери. Но Меланьюшка девушка целеустремлённая и, в отличии от Маруси, больше заточена на карьеру.

— Да почему ты так думаешь? — вскипает Лука. Созерцание двух умиротворённых женщин только ухудшает его настроение. Он проходится по комнате, как по рингу, выбрасывая кулаки вперёд.

— Скажи, у тебя были другие женщины? — вкрадчиво спрашиваю племянника.

— Были, и что? Ты тоже не девственником под венец пошёл!

— Оставим в покое моё тёмное прошлое, — перебиваю Луку. — Но речь именно о прошлом. У тебя оно есть, а у Мэл — нет. Понимаешь?

Лука багровеет:

— Хочешь сказать, что Мэл нужно попробовать ещё кого-то? Не припомню, чтобы ты Марусю убалтывал гульнуть на стороне.

Теперь к моим щекам приливает кровь. Предупреждаю тихим рыком:

— Огребёшь сейчас, если не успокоишься!

— Прости, дядька! Я в полном раздрае, — Лука падает на постель. — Вся жизнь кувырком. Уверен был на все сто, что кисуля пролетит мимо академии, и уже лазал по сайтам турагенств, выбирая свадебное путешествие.

С неохотой отрываюсь от любования моею женой-лапушкой. Вместо того, чтобы устроить небольшой дневной расслабон и понежить её животик поцелуями, пытаюсь укротить гормональный шторм подросшего поколения.

— Постарайся понять! Мэл росла бойцом, но в парниковых условиях. Естественно, что теперь ей хочется посмотреть мир, попробовать себя в профессии. Пусть и не в женской совсем. Всё детство этой девочки строилось по чёткому спортивному распорядку. Фрол расписывал каждый её час. Ставил цели. Мэл приносила отцу в зубах кубок за кубком. Шла по жизни победителем. Пусть и походкой моряка, спешащего из увольнительной. И вдруг появляется мужчина, который в первый же день укладывает Мэл на лопатки. Поначалу всё мило и хорошо. Сеновал, тайные встречи в бане. До сих пор надеюсь, что в рамках приличия. Но за пару лет чувства затихают. Не проходят, нет. Устаканиваются. И Мэл оказывается перед выбором. Выйдя за тебя замуж, она меньше чем через год окажется на тех качелях, — указываю пальцем за окно. — А в академии жизнь Мэл заиграет новыми красками. Ей так кажется. Вполне возможно, что иллюзии рухнут быстрее, чем ты думаешь. И тогда Мэл растворится в твоей любви и нарожает тебе детей. И построите вы большой дом. И дальше по плану, нарисованному тобой много лет назад.