Там, в Чехословакии, для меня и закончилась война, хотя в западных районах Украины ещё продолжалась война после войны. Бандеровские банды опустошали села, мстили за свое поражение мирному населению и советским воинам, которым стреляли в спины из-за углов и засад.

– Мне известно, что вы работали в городе Черновцах в секретариате Управления контрразведки СМЕРШ Прикарпатского военного округа. Почему не во Львове? Мне довелось служить в Особом отделе КГБ по ПрикВО – отдел располагался в столице Галиции.

– Всё правильно, сразу после войны было образовано два военных округа: Львовский – со штабом во Львове и Прикарпатский – со штабом в Черновцах. Потом они слились в Прикарпатский военный округ с центром во Львове.

После этого возвратилась в Москву и работала в 1-м отделе ГУКР СМЕРШ, который возглавлял генерал-лейтенант Москаленко. Был спокойный дядечка. На фронте генералов-чекистов вблизи приходилось видеть редко, а тут каждый день встречался целый генерал– лейтенант.

Работала потом секретарем отдела кадров МГБ СССР, а после декрета – в Особом отделе Московского военного округа.

Итак, в легендарный СМЕРШ я впрыгнула, словно в вагон отъезжающего поезда. И скажу вам, поэтому горда своей сопричастностью к этому знаменитому органу военной контрразведки, возглавляемому высоким профессионалом генерал-лейтенантом Виктором Семеновичем Абакумовым.

А что касается общения с людьми, до сих пор у меня много друзей и знакомых. У Антуана де Сент-Экэюпери есть четко высказанная по этому случаю позиция. Он говорил, что единственная известная мне роскошь – это роскошь человеческого общения.

К великому сожалению, сегодня народ стал замкнутей. Стоит подойти к двери любого крупного офиса или магазина, как они автоматически открываются, но стоит подойти к человеку, как он автоматически закрывается.

– Что это?

– Примета времени надвигающегося мрачного индивидуализма из-за расслоения людей по имущественному принципу. Выделилась верхушка богатых, которым не до общения с нижестоящими по финансовому достатку. Для них время – золото в прямом и переносном смысле, заработать любыми путями и побольше. Для них деньги не пахнут. Для меня они, тем более заработанные нечестным путем, излучают неприятный запах…

Слава Богу, мы прожили жизнь интересно – в общении!

1 марта 2012 года Анне Ильиничне Рудаковой исполнилось 95 лет, но жизнерадостная контрразведчица не боится и не скрывает возраста, а гордится им и тем путем, который смогла бы смело повторить опять, так он был правильно выбран. Только подумать, трудовой стаж около семидесяти лет, из них тридцать семь – отдано службе в органах госбезопасности.

Она ровесница революции, поэтому на ее долю выпало увидеть воочию: и обе войны, и голод, и разруху, и репрессии и послевоенное восстановление народного хозяйства.

– Где ваша малая родина, откуда родом?

– Родилась я, соколик, на Рязанщине, в деревне Кирицы – славной земле, воспетой великим Есениным. Мама рано отошла в мир иной. Отец через некоторое время женился, ведь у него на руках оставалось четверо деток. После этого мы переехали в Москву. Прямо хочу сказать, жилось нелегко, но мы не испытывали большой нужды. Жили, как многие в городе, от зарплаты до зарплаты. Жизнь тратили на то, чтобы зарабатывать на нее. Все работали, нищеты народ не знал. Я старалась по жизни идти прямо, понимая, что счастье каждым куется в труде. Сегодня ерничают по этому поводу. Но так было. Философствовать о смысле жизни человека не было времени. Помню, как-то один из моих коллег сказал: не отравись смыслом: каждый день разбавляй его жизнью. А жизнь была в работе.