Фанни и Джордж молодожены. У них медовый месяц, и они проводят его в небольшом городке на Средиземном море, в Испании. Небо, солнце, фонтан на площади, зонтичные пальмы, столики на веранде кафе – счастье состоит из мелочей. Фанни едет с мужем в фиакре и размышляет о том, почему все, что он говорит, звучит так чудесно. А ему хочется прыгать на пенящихся волнах, купить огромный дом вроде того, который они только что проехали, и завести в нем множество слуг. Они немного побаиваются холеного метрдотеля, похожего на рыбу, встречающего гостей у входа в отель-ресторан. Чай и эклеры – это все, что им необходимо. Небольшой оркестрик в углу веранды готовится к выступлению. Высокий старик с седыми волосами. Сейчас он будет петь. И вдруг его голос оказывается таким тонким, таким слабым и беспомощным, что все на веранде замолкают от удивления. Вот она – старость, бессилие, одиночество и нищета. Фанни неожиданно понимает, сколь неизмерима глубина человеческого несчастья. Ей становится стыдно за свою беззаботную любовь, и она оборачивается к мужу. Но Джордж, желая удержать ускользающую радость, весь наполненный ощущением открывающейся перед ним жизни, с бессердечностью юности шепчет: «Фанни, милая, пойдем в отель. Пожалуйста, Фанни, прямо сейчас».

Ее звали Кэтлин Бичем. Она родилась 14 октября 1888 года в Веллингтоне, в Новой Зеландии. Миру она станет известной под именем Кэтрин Мэнсфилд. У ее отца, банкира Гарольда Бичема и его жены Эни было еще трое дочерей, помимо Кэтрин, а после родился сын Лесли, любимый брат, трагически погибший во время Первой мировой. Кэтрин запомнился неспешный мир детства, в котором лениво, напоенные солнцем, проходили дни. «Пикник», «Прелюдия» – она не раз опишет, как была счастлива.

В 1903 году три старших дочери отправляются в Англию, в Лондон, завершать образование в закрытом и весьма престижном учебном заведении под названием «Куинз Колледж». Там Кэтлин Бичем превращается в Кэтрин Мэнсфилд и решает посвятить жизнь писательству. Там она зачитывается Уайльдом, увлекается символистами, живо интересуется поэзией. Возможно, именно там начинается ее любовь к Чехову, чьим английским отражением ее принято считать и по сей день. Одним словом, тихая, беззаботная жизнь в Новой Зеландии больше не подходит этой девушке. Вернувшись домой, она только и грезит о том, как бы уехать обратно в Лондон. Родительское согласие на отъезд Кэтрин удастся получить не раньше, чем ей исполнится двадцать.

Бывают люди с внутренним ощущением счастья

В одном интервью Татьяна Толстая сравнивает два рассказа: Мэнсфилд и Чехова, которого английская писательница действительно считала своим учителем. Кэтрин взяла знаменитый рассказ «Спать хочется» и написала свой вариант. Небольшую повесть. В ней сирота Варька, задушившая в полусне и безумии ребенка, становится мечтательницей, грезящей наяву, вспоминающей о чем-то, думающей, живой. Совсем не о том она написала, о чем хотел Чехов. У него – беспросветная российская действительность, которая только нам и понятна, у нее – маленькая жизнь, даже если горестная и одинокая, все равно счастливая, где-то внутри, потому что живая. Толстая предлагала сравнить эти два рассказа своим американским студентам. «Ни один человек не предпочел рассказа Чехова. Всем понравилась эта мыльная опера, которую развела эта Кэтрин Мэнсфилд», – возмущается она.

Есть у Мэнсфилд и «чеховские» рассказы. Она знала о том, какова жизнь, когда каждый день приходится бороться за кусок хлеба, выбивать себе место под солнцем. Во второй раз Лондон встретил ее уже не так гостеприимно. Небольшой суммы денег, выделенной отцом, хватало лишь на оплату самой скромной комнаты. Какое-то время ей даже пришлось гастролировать по провинции с оперной труппой в качестве хористки. Именно в ту пору у нее начался туберкулез, ставший причиной ранней смерти писательницы.