Припоминаю, что именно необычность задачи заставила меня осознать все ее очарование. Стоит напрячь умственные силы, и ты немедленно сознаешь, насколько исполнена она высокого смысла. Присмотревшись к миру, не веришь своим глазам: как же страстно девушки, подобные Изабелле Арчер, иной раз совсем уж ничем не примечательные, всеми силами настаивают на своей значимости! Прекрасно сказала Джордж Элиот: «В этих хрупких сосудах из века в век содержатся сокровища чувств человеческих». Главная героиня «Ромео и Джульетты» обречена была стать фигурой значительной; то же самое происходит в «Адаме Биде», «Мельнице на Флоссе», «Мидлмарче» и «Даниэле Деронда», где мы видим в том же качестве Хетти Соррел, Мэгги Тулливер, Розамонду Винси и Гвендолен Харлет. Эти персонажи занимают в романах пусть небольшое, но важное место; все они – типичные представительницы той группы, к которой привлечь внимание читателя сложно. Сложно настолько, что многие выдающиеся писатели, к примеру – Диккенс, Вальтер Скотт и даже, по большому счету, столь искусный мастер, как Р. Л. Стивенсон, предпочитали к подобной задаче не подступаться. Есть писатели, ищущие оправдание в том, что игра-де не стоит свеч; увы, подобное малодушие вряд ли делает им честь. Решив задачу не лучшим образом, вряд ли мы тем самым заявим о ее ценности или хотя бы о нашем несовершенном ее восприятии и уж ни в коей мере не отдадим дань истине. Плохое в художественном смысле произведение невозможно оправдать смутными представлениями его автора об описываемом предмете. Имеются куда лучшие способы, главный из которых – взяться за дело с умом.

Вероятно, мне возразят по поводу Шекспира и Джордж Элиот: оба, признавая важность таких персонажей, как Джульетта, Клеопатра и Порция (а ведь Порция как раз и есть образец умной и самонадеянной девушки), Хетти и Мэгги, Розамонда и Гвендолен, в то же время ограничивают их значение. Да, они – неотъемлемая часть произведения, однако ж ни одну из них авторам не удается сделать основным центром притяжения внимания, а потому задача решается добавлением комических эпизодов и второстепенных сюжетных линий, как говорят драматурги, а иной раз – убийствами, сражениями и прочими событиями. Ежели авторы и пытаются доказать ту значимость, на которую могли бы претендовать героини, то делают это с помощью сотни других, куда более крепких персонажей, каждый из которых вовлечен в огромное количество важных именно для них отношений. Допустим, Клеопатра безгранично важна для Антония, однако его соратники и враги, Римская империя и предстоящая битва также имеют огромное значение. Порция важна и для Антонио, и для Шейлока, и для принца Марокканского, и еще для пяти десятков других честолюбивых принцев, однако у всякого из них имеются и прочие, не менее насущные заботы. К примеру, для Антонио в таком качестве предстают Шейлок и Бассанио, преследующие его неудачи и крайне затруднительное положение. Кстати, оно немало беспокоит и саму Порцию, и нас – но лишь потому, что нам интересна Порция. Кстати, действие пьесы в итоге к ней и возвращается, в чем я вижу подтверждение ценности для произведения обычной молодой девушки. Я говорю «обычной», ибо Шекспир, по большей части, вероятно, поглощенный страстями принцев, вряд ли заявил бы, что причиной его интереса к Порции является именно ее высокое положение. Тут мы имеем превосходный пример попытки преодоления сложностей, присущих «встраиванию» хрупкого сосуда Джордж Элиот: ежели Шекспир и не сумел сосредоточить на нем наше внимание целиком и полностью, то, во всяком случае, к нему призвал.