Уехать далеко от суеты!
Ты бережно касаешься руки,
Но кажется – касаешься не ты.
И я уже (о Боже) не дитя,
Коль достаю все истины извне, –
Я научилась говорить шутя
О самых грустных мыслях в голове.
«Как объяснить самой себе, что ты…»
Как объяснить самой себе, что ты
Не более, чем часть моей вселенной?
Что, впрочем, я забуду непременно
Со временем про все твои черты.
Как объяснить большому сердцу, что
Проходит все: и счастье, и печали?
(Ну, отчего мне нравится ночами
Терзать опять, что было зажито?)
И как же для меня привычно быть
Тебе никем и быть тебе неважной:
Проходит все, но знал бы кто, как страшно
Уметь прощаться, но еще любить.
«Как славно – часы на моей руке…»
Как славно – часы на моей руке
Не ходят и не идут;
Мне нечего ждать от тебя вдалеке,
Мне нечего ждать и тут.
Я время не чувствую – это плюс:
Так проще встречать года.
Я знаю лицо твое наизусть,
Смотрящее в никуда.
Высмеивать глупо и воспевать
Бессмысленность наших встреч.
Но знай: если надо, я, словно мать,
Сумею тебя сберечь.
Чувство влюбленности
Как ты мне нравишься, черт подери!
(Кажется, вновь просыпается сердце.)
Я постою у открытой двери –
Страшно пока мне войти в эту дверцу.
Даже неважно, взаимно ли, нет;
Все, что мне нужно, – твой голос и руки.
Кажется, хватит на тысячу лет
Радости, чтоб не угаснуть от скуки!
Все завещаю – что хочешь бери!
Все позабыла ненужные лица, –
Я и не знала, что столько внутри
Может храниться,
Может храниться.
Это ничего
Как у вас все просто, господа:
Поскучал – и враз нашел замену.
Вам что спирт, что талая вода –
По одно колено.
Как у вас, у глупых, невтерпеж:
Было бы кого под одеяло.
Это ничего, что ты похож
На печаль замызганных вокзалов.
Это ничего, что я опять
Вам пишу – чтоб вы меня любили.
Это ничего, что вам плевать.
Это ничего, что вы остыли.
Сто вечностей
Какими мучительно долгими стали дни –
Сто вечностей в час, сто бед и одна тревога.
Верни мне покой и время мое верни:
Я все опрокинула, данное мне от Бога.
Не дышится мне, и не спится.
Ну отпусти!
Я все отвергаю: я все потеряла дважды.
Сто вечностей в час и еще одна – впереди.
А все остальное?
– А все остальное неважно.
Когда-нибудь
Когда-нибудь, когда ты будешь тут,
Я научусь не тосковать о прошлом,
С усталых плеч все горы упадут,
И все вокруг покажется возможным!
Когда-нибудь ты постучишь в мой дом.
(Или войдешь без стука, кто же знает?)
Я верю: все изменится кругом,
И сердце непослушное растает.
Когда-нибудь впервые, чуть дыша,
Дотронешься, робея, до запястья –
О боже, как засветится душа
От этого неистового счастья!
И кажется мне – близок этот час,
Пятнадцать – десять – тридцать – сто минут?
Я все отдам за терпеливых Нас
Когда-нибудь. Когда ты будешь тут.
О первой нежности
Мне на тебя не можется смотреть,
И спаса нет от этого смущенья!
Но ты мое святое вдохновенье,
Ты жизнь моя и маленькая смерть.
Нет, это не зависимость, не страсть –
Какая-то неистовая нежность!
И верится мне в эту неизбежность:
Когда-нибудь тебя поцеловать.
Ну разгадай, ну будь же посмелей!
Неужто все погибнет, не начавшись?
Неужто мы, однажды повстречавшись,
Останемся чужими на Земле?
Ты смотришь и касаешься плеча.
И кажется мне это небывалым –
Похоже на конец и на начало
Движение ладони и луча.
Мне становится страшно
Мне становится страшно, когда ты молчишь,
Будто сказано было последнее слово.
И мне нужно хоть чем-то нарушить тишь,
И мне нужно твой голос услышать снова!
Мне становится страшно, когда, второпях,
Ты меня обнимаешь пред самой разлукой.
Сколько нежности в сильных твоих руках,
Но мне страшно, что ты вдруг отпустишь руку!
Мне становится страшно, когда перед сном
Ты сидишь у окна ни уныл и ни весел,