– Марина сама все рассказала тебе? – снова слышится голос Алексея. – Ни стыда, ни совести.

– Ради счастья дочери, на что только не пойдешь!

– Прямо Александр Матросов. Валь, ты бы пошла на такой подвиг?

– У меня сын. Не задавай глупые вопросы.

– Главу можно будет назвать «Александр Матросов на любовном… Нет, на эротическом фронте», как?

– Глупо. Не звучит.

– У тебя с Мариной настолько откровенные отношения, что делитесь подобными историями? – не унимался Алексей.

– На одной площадке живем. Часто приходится денег в долг занять, лука, там, или морковки по-соседски, ну и делимся друг с другом.

– Понятно. Дальше что? Чем все закончилось – не помирились молодые?

– Нет. Свадьба расстроилась. Светочка долго переживала, не разговаривала с матерью. Хотела уйти к отцу в семью, там не приняли. Мать Юрки приходила к Марине узнавать, что поссорило молодых, и ничего не добилась. Родители пацана ничего и не поняли. Света стала лучше учиться. Пока женихалась, едва на тройки тянула, а тут пошли четверки и пятерки. Любовная лихорадка прошла, как и добивалась Марина. Света не простила мать. Марина надеется, поумнеет, – поймет и простит.

– Преподала мать урок! Аборт вашей Свете не понадобился?

– Надеюсь, нет.

– Спасибо, Валечка. Сомневаюсь, подойдет ли история для нашей книги. Похожий сюжет в каком-то фильме есть. Попроси соседку рассказать о своих мужиках. Для нас интереснее будет. Расколи её на свои приключения.

– Я не следователь, – Алексей выключил диктофон.

– Влияние американского кино. Как тебе, используем? – он повернулся к Вадиму.

– Если пропишешь образы молодых, взаимоотношения. Поднимешься от протокольного изложения к эмоциям. Валентина молодец, рассказывает, как заправский комментатор. До театра журналистикой не занималась?

– Насколько знаю, нет. Работа с текстами пьес приучила к лаконичности.

Раздался звонок внутреннего телефона. Вадим поколебался, брать ли трубку – рабочий день окончен, но взял. Звонила Гелла Мартова – журналистка издательства «Облпресс». Сегодня, после новостей и рекламного блока её очередь выходить в эфир с обзором завтрашних газет, печатающихся в издательском доме. Вадим видел её, познакомился с планом выступления, кое-что подсказал, вопросов не осталось.

– Какие проблемы? Кажется, все обговорили.

– Чуть не забыла важное. Вы с Алексеем Дмитричем, пожалуйста, дождитесь меня. Семен Николаевич Болдин просил поговорить.

– Твой бой – френд? Выкладывай.

Разговор обещал быть серьёзным, и Вадим пообещал дождаться.

– Гелла? – поинтересовался Алексей, услышав в трубке ее звонкий голос.

– Собирается сообщить, нечто важное от своего любовника.

Просьба Геллы заинтриговала, любопытно, что могло понадобиться фармацевтическому королю. Болдин известен, как преуспевающий предприниматель. Удачно начал лекарственный бизнес в начале перестройки, сколотил фирму, торгующую медицинским оборудованием и лекарствами по всей губернии, потом и в соседних областях.

Начались новости, и Вадим, прибавив звук, уставился в экран.

– Извини, посмотрю новости, – сказал Вадим. – Кстати, закончил главу о бассейне?

Алексей кивнул, спрятал диктофон, достал из дипломата кипу машинописных листов и принялся читать, вычеркивая не понравившиеся фразы.

Зазвонил городской телефон. Вадим взял трубку, негромко выругался.

– И после работы найдут!

Звонила Лера – дочь Алексея, и Вадим передал ему трубку.

– Слушаю, дочурка. Спасибо. Все хорошо. Не только не напечатали, не дописали еще.

Дочка просила отца помочь. Отложила канадскую шубу и теперь пыталась раздобыть денег.

– Мама заняла у всех, у кого можно, и не хватает.