Марина не знала, что ей делать: идти ругать сестру или обнять и попытаться успокоить моментально осунувшуюся мать. Наконец сообразив, выхватила пакет из её рук, сама занесла его на кухню и начала быстро разбирать. Затем, обняв уставшую мать за плечи, прошептала: «Я тебя люблю. Ты у меня самая лучшая и самая красивая мамочка на свете. Не обращай внимания на Оксану, она ещё маленькая и глупая. А букет у тебя шикарный, пойду в вазу поставлю».

- Ты меня тоже осуждаешь, Мариш?

- Да, что ты, мамуль? За что? Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты у меня молодая, красивая, просто конфетка. Оксана всё ещё надеется на возвращение отца. Вот и злиться, что у тебя появился поклонник. Понимает, что папе ничего не светит, и он не конкурент.

- Я не смогу простить его в третий раз.

- Как в третий?

Девушка удивленно взглянула на мать.

-Да, в третий раз он делает это открыто, не считая мелких интрижек, на которые я не обращала внимание. А того первого ты не помнишь. Тебе полтора годика было. Беременность Оксаной тяжело проходила. С угрозой позднего выкидыша я почти месяц лежала на сохранении.

- А я где была?

- У Ирины Львовны. Что свёкор, что свекровь мне всегда с вами помогали и морально поддерживали. Она за тобой присматривала. Отпросилась я у врача на пару часиков домой помыться, тогда мы ещё с моими родителями жили. Прихожу, родители, конечно, на работе, а он на моей кровати с женщиной, мне плохо стало, упала неудачно. Еле Ксюшу спасли, да я долго болела. Но больше я не хотела иметь ещё детей от вашего отца, хоть он и заводил разговор об этом и не раз, у меня было уже два ангелочка. Вот поэтому Оксана семимесячной и родилась, слабенькой, маленькой.

- А бабушка с дедушкой что?

- Мои родители требовали развода, но я тогда ещё любила его сильно, думала, что не смогу жить без него. Боялась его потерять, боялась остаться одна с двумя маленькими детьми. Постаралась всё забыть и простить, никогда не напоминала ему про измену. Да и свекровь уговаривала, плакала, говорила, что мужчина не может долго без женщины, а мне врач запретил во время второй половины беременности. Вот тогда-то мои родители не смогли смириться с моим решением и уехали, подарив мне квартиру и взяв с меня клятву, что я никогда не пропишу вашего папу сюда, в их квартиру. Я благодарна им за прозорливость, но очень жалею, что не послушалась их тогда. В глубине души я не смогла ни забыть, ни простить предательства. Сколько лет прошло, но та картина перед глазами нисколько не потускнела и не потеряла своих отвратительных красок.

- А, что потом было?

- А, что потом, да ничего хорошего не было потом. С отъездом моих родителей ваш отец начал меняться на глазах, и я через пару лет уже жалела, что не прислушалась к ним, жила и старалась угодить только, чтобы у вас был отец. Домой он, конечно, женщин не водил, а так, сколько ко мне приходило их с признаниями. Да ладно, что сделано, то сделано, назад не вернёшь. Сейчас ужин вам приготовлю и пойду отдыхать. Устала. Целый день на ногах, каблуки.

- Ты иди, ложись. Я приготовлю что-нибудь нам с Оксаной и тебе принесу.

Отправив мать отдыхать, Марина, не обладая великолепными кулинарными навыками, быстро отварив картофель, приготовила пюре с сосисками. Отнесла порцию матери в комнату и позвала сестру ужинать, размышляя как избавить мать на время своего отъезда во время каникул от обвинений сестры.

- А где мама? – как ни в чём не бывало, спросила Оксана, не видя за столом Ольгу Николаевну.

- Устала. Отдыхает.

- Что любовник замучил? Темпераментный, наверно, самец.

- Послушай, Оксан, прекрати. Ты знаешь, я через пару недель уезжаю, не хочешь поехать со мной.