Я просто все это к тому веду, что чувства Анютины оставались такими же молочными, как и зубы той, что в душе у нее жила. Наука такое отклонение не берется объяснить – то ли кальция организму не хватало, то ли совести.

Опять я с плохой стороны пытаюсь героиню показать. Не с выгодного ракурса фотографирую, так сказать. Есть такое, каюсь. Завидую, может? Мы, взрослые, это умеем…

Как-то раз повстречала Анюта дяденьку на большом взрослом празднике. Стройного, красивого, умного и проницательного. Высокого и внешне, и внутренне. Тот сразу разобрал, что имеет дело с ребенком в теле тетеньки. Улыбнулся. Отодвинулся. Девочка расстроилась. Такая-прям-вся-растакая – и на тебе: дяде не понравилась. Обидно. Досадно. Надула губки.

Губки ох как хороши. Даже серьезный дядя засмотрелся. Правильные такие, пухленькие, как розовый цветочек. Две дозы гиалуронки, шутка ли. Складывая губки, девочка молчит. Оттого привлекательность ее резко повышается.

Дядя не выдержал – разок поцеловал. Вкусно. Поблагодарил за ужин и раскланялся. Дома жена и дети. Спасибо, десерта не надо.

Детка в слезы. Детке больно.

Какой роскошный дядя попался. Мечта каждой нежной девочки, чтобы заботливый папа по наступлению возраста половой зрелости передал ее в руки вот такого дяденьки. И тот уже дальше нес по жизни на ручках, улюлюкая и баюкая.

Только у него на ручках уже кто-то есть. И на плечах тоже. Посади хоть на коленки.

Не хочет. Увертывается.

Девочка все мысли издумала. Как дядю заполучить? Нет, не другого – вот этого хочу! С зелененькими глазками!

Друзья хоть общие. Встречи нечастые.

Юбочка новая. Бантик. Не на голове – на попе, чтобы сильные стороны подчеркнуть.

Взгляд томный. Губки в стойке.

Победа!

Десерт завернуть?

Не стоит.

Опять не стоит?

Исчез, сволочь.

Что-то колет внутри. Больно так.

Руки вспоминает нежные, сильные. С этими руками рядом жить – ничего не бояться. Мужчина, взрослый такой, прямо настоящий-пренастоящий, не Кен, точно.

У девочки сердце разболелось. Так недалеко и до сердечного приступа. Такая маленькая, а страдает по-всамделишному. Не спит, не ест. Даже с ложечки. Покапризничать бы… Так перед кем? Был бы такой дяденька собственный, тогда бы устроила ему.

Плакать остается только с подружками и подушками.

Вон она какая любовь, оказывается. Болючая.

Ни описать, ни пересказать.

Как опишешь? Допустим, кушать очень хочется. Чувствуешь пустоту в желудке. Колет в животике что-то, ноет. А утолить голод нечем. Ну, например, пошла по магазинам. Набрала вещей на примерку. Меряешь, меряешь. Время идет. И не замечаешь, как полдня уже нет. Время обеда давно прошло. И тут как разболится живот. Тошнит, голова кружится. Уже и тряпок не хочется, и туфелек. А до еды-то еще надо добраться. Больно так, противно. Злишься на себя, что так вляпалась.

Так и любовь. Очень похожие страдания. Разве можно девочек обижать? Особенно таких ранимых и тонко чувствующих. Она ему и душу свою готова, и губы, и попу опять-таки. А он.

Но девочка нам попалась очень целеустремленная.

Книжек начиталась с советами от умных тетек. Еще пару юбочек для убедительности прикупила. Вышла на охоту.

Не отдам такого хорошего дяденьку никому!

Дяденька сопротивляется. По-разному. То убегает, то дышит часто-часто, то пытается выпутаться из нежных объятий девочки. Она ж, гадина, такая славная, что редкий зверь на такой капканище не попадется.

Жена узнала. Расстроилась. Слезы, сопли всякие. Такие люди взрослые, а ведут себя как маленькие. Смешная тетка. Это же любовь у девочки с дядей, что не ясно?

Взрослый дяденька пошатался от тетки к телке. Настойчивость оценил. Призадумался.