В течение долгих совместно прожитых лет произошли глубокие перемены. Если до свадьбы будущий супруг ухаживал за мной так, как принято в природе, то после женитьбы уже я стала его берегиней. Причин тому было много.

С раннего детства меня страшили сиротство и одиночество. Поэтому своего мужа, как и нашу любовь, я оберегала и оберегаю, как ребенка. Зорко слежу до сих пор, чтобы и он, и любовь не замерзли, не забаловали и не убежали.

Кстати, как потом оказалось, мой путь был верен. Аналогичный путь описывается в исследованиях Зигмунда Фрейда и Януша Вишневского. Жена Фрейда Марта Бернайс относилась к мужу как к ребенку, сохраняла его силы и интеллект, освободив от быта. Быт незаметно, капля за каплей, вытягивает из мужчины жизненную энергию, подавляет раскрытие и осознание мужского духа, силы и талантов, заложенных в него природой.

К великому сожалению, мужчины часто в силу своей природной самости, переходящей в самоуверенность, а то и самодурство, делают неправильный выбор. Именно для того, чтобы не пропустить своего счастья, надо так много знать о своем теле, о душе и сердце. Сердце больше всего страдает от нашего невежества, непонимания своей биологической сущности, прав и обязанностей во всех сферах жизни, в том числе в сути вселенских процессов и законов природы. Природа бережет тех, кто бережет природу, заботится о ней, в том числе друг о друге. Сохраняет, очищает, питает, приумножает.

В то же время мне известно много несчастных историй с неправильным выбором. Вот одна из них из собственного жизненного опыта.

Судьба мужчины, который долго сомневался в выборе меня как спутницы жизни, не сложилась. С его мамой я не была знакома, но она «высмотрела» меня, прячась за деревьями в парке, где мы гуляли, и приняла меня к своему материнскому сердцу. Ее единственный сын был военным врачом, он окончил суворовское училище в Минске и Военно-медицинскую Академию в Ленинграде. Меня он поражал начитанностью, музыкальностью, образованностью. Он прекрасно разбирался в шедеврах мирового искусства, поправлял меня, когда я ошибалась. Однажды я назвала Николая Ге Николаем Гё. Эти две точки над «е» так устыдили меня, что с 1975 года я не только усиленно изучала мировую литературу и искусство, но и собрала прекрасную библиотеку, в том числе редких книг, ставшую достоянием моей семьи.

Мужчина был хорош собой, умен, образован, но несколько раз я ставила на паузу наши отношения. Этот 31-летний мужчина был вечно недоволен своей мамой, проживая с ней в одной квартире. При каждой встрече он жаловался мне, какая она плохая мать. Отпустила единственного сына в суворовское училище. Выдавливает зубную пасту из середины тюбика вместо того, чтобы подкручивать его снизу. Оставила пятно на салфетке, которую он постелил на стол…

Разве могла я поступить иначе? В нашей семье царили культ мамы и безграничная любовь к ней, потерявшей здоровье в тылу. Она, 15-летняя, пахала на быках в грязь и стужу. Полураздетая, с больной матерью и тремя малолетними братьями тянула на себе семью. Ее отец работал в городе на оборонном предприятии, два старших брата были на войне. Моя мама родилась в 1926 году, а в 41-м закончились ее университеты. Все для фронта, все для победы! Тракторы на фронт, а в плуги запрягли быков.

Тот мужчина из 1976 года, года моего знакомства с будущим супругом, пытался разыскать меня дважды. Спустя 25 лет, а потом еще позже, чтобы поздравить с 70-летием. Меня он не нашел, так как жил на Украине. Но отыскал мой старый телефонный номер и дозвонился до моей сестры, которая жила в нашей прежней квартире. Сестра не дала ему мой номер, но участливо выслушала историю о его несчастной судьбе. Став генералом, имея награды, он так и не испытал личного счастья.