Тяжелая дубовая дверь отгородила нас от улицы. Сразу сделалось темно и торжественно. Мраморный пол, винтовая лестница и эхо, которым отозвалось Полинкино: «Бабушка, ты здесь?» – все это меня восхитило.

У моих подруг во дворе были такие же малогабаритные двушки, как и у нас. С крошечной кухней и совместным санузлом. О лестнице по середине жилища можно было только мечтать.

Полинина бабушка вырулила из черноты коридора.

– Мы наверх. Делать уроки, – брякнула ей Полинка.

– А поесть? – спросила та, как и все нормальные, среднестатистические бабушки.

Это меня успокоило.

– Некогда, – коротко ответила Полинка.

– Молодцы. Уроки делайте тщательно, – дала напутствие бабуля и продолжила смотреть на ораву школьников в доме с неким недоверием.

Видимо, то был обычный сценарий времяпрепровождения Полины после школы. Так как все семеро человек уже разулись и гусеницей опоясали лестницу, направляясь наверх. Одна я осталась внизу: возилась со своими шнурками.

– Ну, быстрей, – шикнула на меня Полинка.

Так мы оказались на третьем этаже, который моя одноклассница называла мансардой. Там практически не было мебели. Только длиннющий, словно пирон, диван. Уроки здесь явно никто делать не собирался.

– Бабка у меня ногу ломала зимой. До сих пор по лестнице не поднимается, – объяснила Полина.

На стене висело огромное белое полотно. Полинка включила проектор. Замелькали картинки. Через колонки зазвучало рычание льва. Заставка перед фильмом наполнила радостью сердце – впереди ждут прекрасные полтора часа.

– Такие уроки мне нравятся, – вымолвила я, и все засмеялись.

Признаться, я почувствовала себя в центре богемной жизни. В другом измерении. В моем мире мы делили комнату с бабушкой по маминой линии, которая частенько приезжала в гости, а телевизор еще с родителями. 8 пар глаз на эту маленькую коробку. Ни то, что здесь.

Полинка включила фильм под названием «Мистерия». Что-то про вызов душ умерших. Было интересно, хоть местами и жутко. Я дважды взвизгнула и трижды закрывала глаза.

Ближе к финальным титрам мы твердо решили вызывать духов. Сделали все как в фильме. Смастерили подиум из букв и тарелки. Для верности взяли старинный фарфор.

– Бабка узнает – убьет, – восторженно произнесла Полина, показывая на белую посудину.

На тарелке с аккуратной золотой окантовкой по краям была изображена девочка в длинном красном платье и охотник. По всей видимости, что-то по мотивам «Красной Шапочки».

Мы сели кругом. Вызывали второго по полярности человека – няню Пушкина. Самый популярный, думалось нам, сам Александр Сергеевич.

– Почему не Пушкина? – резонно спросила Варя.

– Вдруг сейчас не только мы его вызываем? – высказала железный аргумент Юля Анохина. – Не сможет ко всем сразу прийти.

Юлька – рыжеволосая девочка из параллельного класса водила руками по тарелке. Та должна была двигаться к буквам, составляя слова. Но фарфор предательски стоял на месте.

– Дух няни Пушкина, приди к нам! – в десятый раз пронзительно заклинала Юля.

Темнота, которую мы создали, занавесив все окна мансарды одеялами, добавляла таинственности и остроты ощущениям. Стало так тихо, что было слышно, как у кого-то заурчал от голода живот. Но больше ничего не происходило. Мы уже собирались закругляться, как вдруг, скрипнула дверь, и что-то белое ворвалось в комнату.

Сущность напоминала седовласую женщину. Мы все закричали. Она заголосила в ответ:

– Что это вы устроили, вашу мать? Все вон отсюда!

Я чуть в штаны не наделала. Клянусь! Хорошо, что чуть. Потому как хуже, чем быть бедной, умной, активной и жалкой, было бы еще наделать в штаны.

Но позже включился свет, и мы все увидели, что перед нами стоит Полинина бабушка. В своем белом махровом халате. Несмотря на травму ноги, она все же взобралась на третий этаж. Может, тому поспособствовали наши магические обряды? Кто знает… Возможно сам дух няни вселился именно в нее. Вот только дальше происходили по-настоящему страшные вещи.