Заливное действительно удалось, но прелесть новогодней ночи для нее после реплики супруга потускнела. И не только для нее: гостьи одна за другой потянули своих мужей по домам, ссылаясь на накатившую от праздничного чревоугодия сонливость. Даже про незапущенные фейерверки никто не вспомнил. Удерживать она никого не стала: ей очень хотелось остаться одной.

Пока она убирала в холодильник остатки салатов, холодца и заливного, муж успел заснуть. Переполненный желудок и солидная доза горячительного вылились в громкий заливистый храп, интенсивность которого, как она знала по опыту, не спадет вплоть до пробуждения благоверного. А ей спать как раз совсем не хотелось. Она взяла с туалетного столика увеличительное макияжное зеркало и уселась с ним на диван в гостиной, включив яркий свет.

Пожалуй, еще никогда она не изучала свое лицо столь пристально. Увиденное не воодушевило: под глазами обозначились отечные припухлости, от внешних уголков глаз разбежались тоненькие лучики морщин, а овал лица отметился первыми признаками возрастного птоза. «Ну да, не иномарка, да еще и с пробегом», – невесело усмехнулась она и пошла в прихожую к большому гардеробному зеркалу. Отражение и здесь напомнило ей о паспортном возрасте наплывшими по бокам «рукоятками любви».

«Неужели для более внимательного взгляда на себя необходим толчок в виде двусмысленной реплики мужа?» – растерянно думала она. Упрекать себя в полном невнимании к своей внешности было бы несправедливо: стрижку, окраску и маникюр она делала регулярно, как и легкий дневной макияж перед выходом на работу. Но ее уход за собой носил скорее гигиенический, а не эстетический характер. С юных лет она слышала от окружающих про свою ладную фигурку и симпатичное лицо, поэтому, возможно, и застряла в одной временной матрице, когда внутреннее ощущение возраста отстает от физиологии лет на десять-пятнадцать.

На экране сверкало и голосило новогоднее шоу, из спальни доносился заливистый храп, а она все сидела в гостиной в глубоком раздумье. У нее не возникло вопроса, почему супруг, к своим сорока пяти распустивший пивной животик и растерявший значительную часть растительности на голове, не растерял при этом юношеского интереса к молоденьким девушкам. С этим как раз все понятно: молодость гораздо больше стимулирует угасающую сексуальность, чем элегантная зрелость. Ей не давала покоя другая мысль: как она, преуспев на профессиональном поприще и в любви к ближним, упустила очень важный момент – должное внимание к себе?

Многие ее подруги и коллеги давно проторили дорожку в салоны красоты и оставляли там серьезные суммы ради качественного апгрейда внешности. Она же, пару раз ознакомившись с прайс-листом на салонные процедуры, принимала единственно правильное с ее точки зрения решение – потратить деньги на дом, подарки близким или отпуск. Смысл слов «мезотерапия», «филлеры» и «ботокс» она, конечно, знала, но исключительно теоретически – ей всегда было жалко на себя денег. Как и времени: даже сидя у маникюрши раз в месяц, она все время нетерпеливо поглядывала на часы. Впрочем, если уж быть честной перед собой, подумала она, дело вовсе не в нехватке денег или времени. Главное, она не видела необходимости в сколько-нибудь значимом внимании к себе. Семья и работа – вот что действительно важно, а погоня за молодостью – это удел женщин с неустроенной личной жизнью.

Так она думала до сегодняшней ночи. А сейчас в ее голове происходил сложный процесс переосмысления. «С чего бы это? – недоумевала она. – Ничего экстраординарного ведь не произошло: я не уличила мужа в измене, он не имел цели меня обидеть. Почему же глупая реплика нетрезвого человека так меня зацепила?»