Такая модель остается актуальной до тех пор, пока человек находится в парадигме родительско-детских отношений, сначала в своей родительской семье, а потом во взрослой жизни – когда эту роль берет на себя социум. И чем сильнее подавляется бунт, вынося на поверхность «приличного» человека, тем жестче проявления этой пружины, когда она все-таки «разжимается» и выскакивает наружу.

Как известно, «в тихом омуте черти водятся». Большинство «извращенцев», людей с отклонениями в сексуальных нравах и девиациях в поведении, не говоря уже об откровенных преступниках, – внешне люди очень благонравные и приличные. И никогда ничего такого по ним не скажешь…

Это наследство, заложенное на уровне коллективного бессознательного, проявляется во всей западной культуре и по сей день. Безусловно, очень многое зависит от конкретных людей и среды, в которой воспитываются будущие взрослые. Но стыд наготы, чувство вины за сексуальное желание, табу на проявление сексуальности или нежности так или иначе проявляются у нас повсеместно.

Я часто слышала на своих тренингах такие истории:

«Я помню, как в детстве с удивлением наблюдала за одноклассницами, которых обнимали и целовали их отцы. Мой папа никогда не проявлял ко мне особой нежности, и когда я тянулась к нему, чтобы обнять или поцеловать, одергивал: «Что это за телячьи нежности?!» У них в семье было не принято проявлять чувства…»

«Моя мать любила принимать ванну, когда мы с сестрой сидели возле нее. Меня это подавляло – я изо всех сил старалась не смотреть на ее обнаженное тело, испытывая стыд и неудобство. Еще хуже я себя чувствовала, когда она, запрещая мне закрывать дверь, входила ко мне в ванную… Ей казалось, что это нормально, а мне в 12 было ужасно неловко, и только сейчас я понимаю, что это было нарушением моих границ».

«И где ты была? – спросила мать свою тридцатилетнюю дочь, вернувшуюся домой под утро. – В смысле?! Ты знаешь, что я была у… – Ты что, вот так поехала к нему, как последняя шлюха?»

Удивительно проявляются подсознательные запреты даже в случаях, когда на поверхности, казалось бы, все хорошо. Красивая благополучная женщина, и с сексом нормально, и детей нарожала. А с гинекологией проблемы, оргазма в жизни не испытывала. При ближайшем рассмотрении психосоматических расстройств выясняется, что где-то глубоко «под коркой» – мамины или бабушкины слова, сказанные в раннем детстве («Не трогай себя! Убери оттуда руки!» «Так себя ведут только шлюхи!»). Или просто неприязнь и отчуждение в отношении собственного тела, уже не связанное с конкретными словами или событиями в жизни женщины. Они просто есть внутри ее как программа, которую она несет и передает дальше – из поколения в поколение. И скорее всего, в их роду это уже стало «нормой» – болезненные месячные, «фригидность» и отсутствие представления о том, что такое быть по-настоящему счастливой.

Конечно, очень многое здесь зависит от культуры сексуального воспитания ребенка в семье. Я подразумеваю не только подростковое воспитание, когда вопрос половой идентичности встает острее всего, но и первые признаки сексуальности, которые начинаются у ребенка еще около двух лет.

Это и телесный контакт с родителями, особенно с мамой, и отсутствие запретов трогать и изучать свое тело, и возможность бегать голышом и не чувствовать при этом стыда, и проявления нежности между родителями…

Это не значит, что ребенка нужно растить при полном отсутствии ограничений. Начиная с «эдипального периода» (около 3 лет) ребенку важно четко сознавать свою половую принадлежность. В это время нагота родителей (особенно своего пола), чрезмерные ласки и сон в одной постели чреваты для ребенка последствиями в виде нарушения формирования собственной идентичности и дальнейших девиаций в сексуальной сфере.