– Четыре, пять дней… как минимум.

Я закрыл глаза. Я не мог позволить себе остаться еще на четыре-пять дней в этом отеле.

– Но, даже когда он уйдет, вы еще несколько дней будете испытывать сильную слабость. Я бы сказал, что вы будете прикованы к постели не меньше недели.

Он поднялся.

– Я вернусь через три дня, проверю, как идет выздоровление, если к тому времени оно начнется.

Да разве возможно полностью излечиться от тех травм, что наносит жизнь?

– И последнее. Личный вопрос, если позволите. Что привело вас в Париж, одного, сразу после Рождества?

– Я сбежал.

Он задумался, потом произнес:

– Чтобы сбежать, нужно набраться смелости.

– Нет, тут вы ошибаетесь, – ответил я. – Никакой смелости для этого не нужно.

Минут через пять после ухода доктора ко мне зашел портье. В руке он держал листок. С важным видом он вручил его мне, как если бы это было судебное предписание.

– La facture du médecin. Счет от врача.

– Я оплачу позже.

– Он хочет, чтобы вы оплатили сейчас же.

– Он вернется через три дня. Неужели нельзя подождать?

– Ему следовало заплатить еще вчера вечером. Но вы были так больны, что мсье разрешил отложить до сегодняшнего дня.

Я заглянул в счет. Он был выписан на бланке отеля. И сумма указана совершенно фантастическая: двести шестьдесят четыре евро.

– Да вы шутите, – сказал я.

Его лицо оставалось бесстрастным.

– Это плата за услуги и за лекарства.

– Плата за услуги врача? Счет выставлен на вашем бланке!

– Все медицинские счета выставляет отель.

– И врач берет по сто евро за каждый вызов?

– Цена включает наши административные расходы.

– Которые составляют…

Он посмотрел мне в лицо.

– Пятьдесят евро за визит.

– Но это грабеж!

– Во всех отелях существуют административные расходы.

– Но не в сто процентов от цены.

– Такова наша политика.

– И вы еще вдобавок просите с меня стопроцентную наценку на лекарства?

– Tout à fait[12]. Мне пришлось послать Аднана в аптеку за лекарствами. Это заняло час. Естественно, поскольку он потратил этот час, занимаясь внеслужебными делами, ему положена компенсация…

– Внеслужебными делами? Но я гость вашего отеля. И не пытайтесь убедить меня в том, что вы платите ночному портье по тридцать два евро в час.

Он попытался скрыть лукавую улыбку. Ему это не удалось.

– Заработки наших служащих не подлежат разглашению…

Я скомкал счет и швырнул его на пол.

– Как хотите, но платить я не буду.

– Тогда вы можете сейчас же покинуть отель.

– Вы не вправе заставить меня съехать.

– Au contraire[13], я могу выпроводить вас на улицу в пять минут. По моему приказу наши сотрудники – notre homme à tout faire[14] и шеф-повар – сделают это в два счета.

– Я вызову полицию.

– Вы рассчитываете взять меня на испуг? – спросил он. – Поверьте, полиция примет сторону отеля, стоит мне сказать, что мы выгоняем вас по причине сексуальных домогательств нашего шеф-повара. И шеф это подтвердит – потому что он неграмотный и к тому же мусульманин строгих правил. Пару месяцев назад я застукал его dans une situation embarassante[15] с нашим homme à tout faire. Так что теперь, опасаясь разоблачения, он скажет все, что мне нужно.

– Вы не посмеете…

– Еще как посмею. И полиция арестует вас не только за аморальное поведение, но еще и проверит вашу биографию, выяснит, почему вы покинули свою страну в такой спешке.

– Вы ничего обо мне не знаете, – произнес я, заметно нервничая.

– Возможно… но мне совершенно очевидно, что вы приехали в Париж вовсе не на каникулы… Вы просто сбежали от чего-то. Доктор сообщил мне, что вы ему в этом признались.

– Я не сделал ничего противозаконного!

– Это вам так кажется.

– Вы негодяй, – сказал я.