. Нажав ее, я услышал, как щелкнул замок. Чтобы открыть дверь, мне пришлось навалиться всей тяжестью своего тела. Втащив багаж, я оказался в узком коридоре с битыми почтовыми ящиками; у стен стояли переполненные урны с мусором, над ними – пара электрощитков со свисающими обрывками проводов. В глубине просматривался внутренний дворик, куда я и направился. Во двор выходили три лестницы, помеченные буквами «А», «В», «С». Двор представлял собой маленький темный колодец, над которым возвышались по четыре этажа с каждой стороны. Внутренние стены были такими же обшарпанными, как и фасад, разве что приукрашены стираным бельем, развешанным в окнах. В воздухе витал запах прогорклого масла и гниющих овощей. На дальней стене я увидел вывеску «Sezer Confection» («Готовая одежда от Сезера»). Под вывеской был отдельный вход. Мне пришлось позвонить, чтобы войти. Никто не ответил, поэтому я позвонил еще раз. Так и не дождавшись ответа, я снова нажал на кнопку и удерживал ее секунд пятнадцать. Наконец раздались приглушенные шаги. Дверь открыл парень-качок. Он был в линялой джинсовой куртке с воротником из искусственного меха. Над верхней губой – жидкие усики, в зубах зажата сигарета. Лицо парня выражало крайнюю степень раздражения.

– Что вы хотите? – спросил он на плохом французском.

– Мне нужен Сезер.

– Он вас знает?

– Аднан мне сказал…

– А где Аднан? – оборвал он меня.

– Я объясню это Сезеру.

– Мне объясните.

– Я бы предпочел…

– Говорите мне! – Тон парня не терпел возражений.

– Его остановили flicks, – сказал я.

Парень напрягся.

– Когда это случилось?

– Меньше часа назад.

Молчание. Настороженный взгляд поверх моего плеча. Не подумал ли он, что я привел с собой компанию полицейских?

– Ждите здесь! – Дверь захлопнулась у меня перед носом.

Я постоял во дворе минут пять, размышляя, не лучше ли мне сделать ноги. Но… Во-первых, я должен хотя бы объяснить, что произошло. Кто знает, может, Сезер парень со связями, и…

Со связями, как же, в таких-то декорациях… Трудно предположить, что здешний хозяин знаком с высокими чинами и что по его слову освободят нелегального иммигранта…

А во-вторых… Ладно, признаюсь. Что действительно удерживало меня на месте, так это осознание того, что мне больше некуда идти… а дешевое жилье крайне необходимо.

Дверь снова открылась. Парень-качок еще раз заглянул через мое плечо, желая убедиться, что все чисто, и произнес:

– Поднимайтесь наверх, в офис.

Лестница была узкой, колесики моего чемодана шумно грохотали по ступеням.

Насмотревшись черно-белых фильмов о мафии, я ожидал увидеть грязный прокуренный кабинет; за железным столом будет сидеть толстый главарь в несвежей футболке, в уголке рта – обслюнявленная сигара, перед ним недоеденный сэндвич с отметинами от зубов; на стенах календари с голыми девочками; на заднем плане тройка болванов-охранников в дешевых полосатых костюмах. Но кабинет, куда я вошел, не имел ничего общего с картинкой, нарисованной воображением; не был он похож и на обычные офисы. Простая комната с грязно-белыми стенами и истертым линолеумом, из обстановки лишь стол и стул. Никаких излишеств, не было даже телефона – разве что миниатюрная сотовая «нокиа» на столе, за которым сидел мужчина. Он вовсе не походил на главаря, которого я ожидал увидеть. Напротив, это был худющий мужчина лет за пятьдесят в простом черном костюме, белой рубашке с застегнутым воротничком и маленьких очках в стальной оправе. Кожа у него была средиземноморского оливкового оттенка, голова бритая. Скорее он напоминал светского иранца, «правую руку» аятоллы, мозговой центр теократии в борьбе с «неверными».