Неожиданно в палату зашла медсестра, чтобы занести лежачей пациентке необходимое лекарство перед ужином.

– Батюшки! Что у нас тут за потоп? – всплеснув руками, произнесла она.

Анна уверенным жестом дала понять, что всё в порядке, не произнося ни слова.

– Я сейчас, – выпалила медсестра и быстро удалилась.

Через пару минут она принесла стакан воды и две жёлтые таблетки. Положив их на тумбочку беспокойной соседки, потребовала: «Немедленно пей, иначе доложу врачу, и он сделает такие уколы, что станешь спокойней удава». Медсестра так же быстро исчезла, как и вошла, а Анна грустно покачала головой.

Рыдания постепенно стали утихать. Дав ещё время своей соседке проявлять себя так, как ей хочется, Анна села на своей кровати и закрыла лицо руками: «Боже мой, как многострадален мир, в который нас приводят необдуманные шаги наших родителей. Как много в нём боли и отчаянья. Как мало в нём ответов и решений. Или… или они так просты и явны, что мы не замечаем их?» Эта мысль словно обожгла её. Какое-то время она сидела, окрылённая новым чувством, рождённым простым вопросом, затем открыла лицо, встала и уверенным шагом направилась к постели своей взволнованной соседки.

– Здравствуй, – прошептала Анна, не ожидая ответа.

Она присела на кровать и, едва прикасаясь, осторожно погладила девушку по руке. Та настороженно притихла, вероятно, удивлённая странным поведением незнакомой соседки. Через некоторое время она медленно повернулась к Анне лицом, оглядела её через щёлочки опухших глаз и сдавленным, тихим голосом, всё ещё всхлипывая, произнесла своё имя:

– Май-я…

– Красиво, а я Анна, прости, что потревожила. Я знаю, как важно в такие минуты открыть шлюзы… и выпустить. Но мне сейчас пришла одна мысль, возможно, ты поможешь мне в этом разобраться.

Майя скептически уставилась на собеседницу.

– Вряд ли сейчас я могу кому-нибудь в чём-нибудь быть полезна, – буркнула она, шмыгнув носом.

– Понимаю, – ответила Анна. – А ты не думай о пользе или о том, что кто-то решил тебя пожалеть. Нет, я просто хочу спросить тебя, не без сочувствия, конечно, я сама в нём отчаянно нуждаюсь, потому и спрашиваю тебя: а если представить как данность, что решение проблемы всегда самое-самое простое и всегда рядом, и потому мы не видим его? Но это лишь на первый взгляд. А если ответ здесь и сейчас, и в том, что мы чувствуем?

Майя напряжённо свела брови к переносице, вероятно, пытаясь понять, чего хочет от неё нежданная гостья.

– Ну-у, – протянула она, пожимая плечами.

Анна терпеливо ждала ответа – любого: необдуманного, поспешного, даже нелепого. В наступившей тишине девушки смотрели друг другу в глаза не отводя взгляда. И вдруг Майя, озарённая новой мыслью, стремительно обняла Анну – так естественно, так легко, как умеют разве что дети. От неожиданности та чуть не упала с края кровати. Они сидели обнявшись, как дети, которых неожиданно разделила судьба в путешествии жизней, чтобы позволить им вновь обрести друг друга именно тогда, когда они этого вовсе не ждали. Казалось, даже время замерло в эти мгновения простого человеческого участия, столь труднодоступного для многих.

Третья женщина, их общая соседка по больничной палате, молча наблюдала за происходящим широко распахнутыми глазами, по её щекам сбегали слезинки, поблёскивая под щедрым солнцем этого весеннего дня.

– Предполагаю, что скоро, Самойлова, – заверил на обходе врач в ответ на просьбу Анны выписать её поскорее, поскольку чувствует она себя вполне удовлетворительно. – Сделаем ещё некоторые анализы и, если всё в порядке, дольше держать вас здесь не будем, долечитесь дома. Поверьте, желающих занять вашу кровать больше, чем вы думаете, – ответил он и направился к следующей пациентке.