Сюз сказала, превратившись в огромное гигантское насекомое:

– Зайдем в супермаркет?

– Зачем?

– Посмотрим, купим шоколада и винограда.

Мы зашли туда и сделали так, как прочие насекомые, маленькие и большие. Мы не купили ни винограда, ни шоколада. Купили пачку сушеного инжира. Сюз открыла пачку и протянула мне один очень хороший инжир. Мы стали есть прямо на улице, делая так, как они. То, что осталось в пачке, Сюз положила в свой холщовый мешок, потому что я сказал: «Мне хватит».

………………………………………………….

Были годы – те, что острым ножом врезались мне в память и в душу – когда мы страдали от сильного голода и нищеты – тогда говорили, что весь мир переживает экономический кризис – однако дело было не в мире, который переживал этот кризис – а – в семье – моей семье – поэтому отец возвращался с чем попало, чем только можно было набить себе живот, порой даже с дерьмом собачьим – было трудно, почти невозможно достать хлеба – я не знал, как выглядит настоящий хлеб, на который позже не обращал никакого внимания, когда он лежал передо мной в роскошных и обычных ресторанах – мы ели все, что попало – к примеру, стебли травы – отруби пополам с лебедой – короче говоря, все, что попадалось – все, что угодно – не знаю, как это случилось отцу в тот вечер прийти домой с большим пакетом сушеного инжира, мать разложила его перед нами на циновке, мы с братьями и сестрами сгрудились вокруг него – а отец сверху наблюдал за нами – он уже переел этого инжира – и стал рыгать, как то странное животное, которое я увидел позже в парке «Львиный глаз» в Касабланке – и все же ночь была невыносимой – я с братьями и сестрами спал в лачуге на полу – а отец с матерью на скрипучей кровати делали то же, что и остальные насекомые – потом произошла эта странная вещь – эта лачуга из жестяных листов превратилась в газовую камеру – отец встал – я видел в темноте, как он делал это – делал, как насекомые – делал, как насекомые – прыгал – схватил мою сестру и велел матери зажечь керосиновую лампу, что она немедленно и исполнила – потом он схватил меня за руки и выволок меня вместе с сестрой из лачуги, рыча от злости:

– Ах вы, сукины дети!

– Но они же объелись инжира, – сказала мать.

– Если обожрались, то пусть прогуляются и подышат свежим воздухом на дворе.

– Ночь, так темно. Не оставляй их там!

– Тебя, сука, это не касается.

Мать закрыла рот, а мы вернулись домой только спустя четыре дня. потому что отец не пускал нас обратно и грозился убить.

…………………………………………………….

Я сказал Сюз: «Мне хватит». Она взглянула на меня, рассмеявшись тихим, невинным смехом:

– Хорошо, поедим потом. Или оставим немножко Пьеру (ее брат) и Лине (его подруга).

Потом мы подошли к ночному бару. Я спросил у Сюз, хватит ли у нее денег, чтобы нам зайти в «Пейперз». Она тут же вытащила все, что было у нее в кармане, отдала мне, чтобы я пересчитал. Потом я вытащил то, что было у меня в кармане, и тоже пересчитал. После этого я сказал Сюз:

– Ну что, зайдем?

Она задумалась, потупившись. Потом, откинув назад волосы движением головы, сказала:

– Пойдем домой. Это будет лучше, хотя бы для наших карманов. Сюз вместе с братом жила в частном доме. Она объяснила мне, когда мы входили в квартиру, что это – квартира ее отца, который работает врачом-психиатром в Дании, там на юге, и эта квартира находится в полном распоряжении любого члена семьи. «Скоро, – прибавила она, смеясь, – ты станешь одним из них, и у тебя будет право получить в свое распоряжение любую комнату». Я поблагодарил ее за это и сказал, что устал и должен отдохнуть. Я пошел и растянулся на обычной кровати. Я слышал, как она возится на кухне, гремя какой-то металлической и фарфоровой посудой. Я окликнул Сюз. Она тут же пришла и сказала, что готовит на кухне нам что-нибудь поесть. Я ощущал сильную усталость. Расслабившись, я почувствовал неповторимую тишину и покой. Протянул руку к радиоприемнику, который стоял на столике. Попытался поймать какую-нибудь спокойную музыку, но ничего не нашел. Выключил радио и расслабился. Почувствовал, что меня одолевает сон. Утром я услышал какие-то слова, кашлянул, и Сюз поняла, что я проснулся. Я встал и прошел в соседнюю комнату. Там я увидел трех человек, которые сказали мне в один голос: