Все это время Женя питалась кое-как, спала урывками, совершенно перепутав время суток. Она не позволяла никому ухаживать за Василием, все делала сама, и санитарки смирились с ее диктатом. И думала она только об одном – чтобы все закончилось благополучно. Все другие заботы отошли за горизонт.

День, когда Женя приехала на машине за выздоровевшим мужем, показался ей просто праздником, она даже хотела купить букет цветов, но вспомнила неоднозначное отношение мужа к ритуалу и от этой идеи отказалась. У нее будет немало других возможностей порадовать мужа…. В коридоре ее остановила уже знакомая сухощавая чернушка, на едва понятном языке предложила зайти к профессору на беседу. Счет за оказанные услуги выразился в ожидаемом размере. Рекомендации же оказались неожиданными. Эскулап, уставившись в окно, задал вопрос, который ее озадачил. Были ли у мужа черепно-мозговые травмы?

– Он говорил мне, что попал как-то под автомобиль. Я не очень поверила тогда… По крайней мере никогда ничего подозрительного не замечала, и он никогда не жаловался…

Врач, не оборачиваясь, почему-то отрицательно покачал головой.

– А еще, – он быстро повернулся к ней и вонзился взглядом в ее лицо – после того как вы занимаетесь с ним, этим …, как он себя ведет?

Женя порозовела и прикусила губу. Ощущение было такое, словно мужик заглянул ей в трусы.

– Ну…нормально. Лежит обычно на спине с закрытыми глазами.

– Цвет лица?! – резким, голосом спросил лекарь.

Женя уже с предчувствием недоброго, пролепетала.

– Ну, немного бледное. Я считала, что это нормально…

Лекарь закивал головой.

– Скорее всего он испытывает в такие минуты головные боли!

– Вам понятно?

Он снова поднял на нее глаза и ей показалось на его лице выражение удовлетворения и, пожалуй, даже злорадства.

– Нет!, – ответила Женя, хотя в эту минуту вспомнила как после страстей в бане он полз к кадке, чтобы отлиться холодной водой и его бледноватое лицо и молчаливость, после безумных ночей, и его странное поведение в полете… А она его еще при этом доставала его своими сексуальными притязаниями…

– Пока этот случай можно отнести к микроинфаркту, но ему нужен покой. Вы молодая, здоровая женщина, наверняка темпераментная… Вы представляете для него смертельную опасность.

– Не поняла…

– Вам следует оставить его в покое. Вы зло для него.

Сначала Женя ничего не поняла и, открыв рот, смотрела на эскулапа. Потом ее подбросило.

– Вы соображаете, что говорите?!

– Следует вообще прекратить заниматься этим безобразием. Но вы же этого не сможете. Это же у вас, женщин, в крови. Животный инстинкт!

Глаза у мужика стали совсем узкими и злыми.

– И… и что, больше нельзя…? – не обращая внимания на необъяснимую реакцию лекаря, заикала Женя.

Лекарь криво усмехнулся.

– Можно. Но для него это будет последний эпизод.

Мужик стоял, приткнувшись задом к столу и скрестив руки на груди. Жене показалось, что он злорадно ухмыляется.

– Но может быть климат? Ему нужно сменить климат?

Профессор согласно кивнул.

– Что же, нам возвращаться в Россию?

– Это не мой вопрос. Можете возвращаться в свою сраную Россию, – отрезал эскулап, демонстрируя, что аудиенция окончена.

Женя вышла из ординаторской вся взмокшая. Какая все же чудовищная жара в этой проклятой Испании. И принесло же их сюда! И кому такая бредь, пришла в голову? Кому, если не ей. Замерзла, принцесса хренова! Захотелось погреть косточки, уехать подальше. От всех и от всего. Вот и уехали. Ни там жизни не было, ни здесь. Хотя, там-то как раз жизнь и была! Она всегда и безмерно хотела его, и когда он возвращался из своих бесконечных походов, они отрывались по полной программе – баня ходила ходуном… Что стало происходить здесь, она не понимает. Не понимает, как без секса они смогут жить. Василий прав, если даже не сам этот обалденный процесс, но ожидание его, возможность его придает существованию тот тонус, без которого все меркнет…