– Мне тоже такие не нравятся, как будто мясной породы. У них, говорят, все на бицепсы уходит, наверное, потому Юлька и мается, – шепнула Ирина и тоже сморщила нос.

Лишь после обеда Жене удалось оторваться от новоявленной подруги (сослалась на плохое самочувствие). Повалявшись с полчаса на кровати, она встала, осмотрела себя в зеркале, подкрасила губы, подвела карандашом линию бровей, поправила прическу и отправилась на палубу. Капитан был на мостике. Она увидела его издали, сквозь стекло.

Недолго думая, поднялась на командный пункт. У штурвала Гарик напряженно всматривался вдаль. Василий что-то изучал по карте.

– Можно?

Капитан взглянул на нее мельком и вернулся к своему занятию.

– Вообще – то нельзя, но если очень хочется… Что-нибудь случилось?

– Нет. Просто захотелось посмотреть, где ты пропадаешь.

Капитан уже внимательнее посмотрел на нее. Скорее всего, потому, что назвала его на «ты». Взгляд командира показался ей теплым, но до света фар далековатенько.

– Ну, посмотри, только ничего не трогай.

Женя огляделась мельком вокруг и принялась с пристрастием разглядывать Василия. Может быть изгиб губ, напоминающий улыбку и похож на ее, но вот все остальное…Видимо у Ирины врожденное косоглазие или она страдает галлюцинациями. Никакого сходства с собой в его внешности она не обнаружила. Даже глаза другого цвета…

– Ну, как впечатление? – спросил капитан.

Женя округлила глаза.

– Да, в общем-то, ничего, завораживающе… Смотришь, как из орлиного гнезда.

– Приходилось бывать и там?

– Где только…да нет, просто представляется …

Капитан усмехнулся.

– Отчего маешься-то? Заняться нечем?

«Некем» – едва не брякнула Женя, но вовремя прикусила язык.

– Так сходи, посмотри видик в красном, или почитай. У нас есть библиотечка. Плыть осталось недолго. Считай половина пути позади, хотя предсказывать, тут не стоит.

– Так в вашей библиотеке, разве что героическая летопись, в лучшем Пикуль… А видик, уж можно представить, одни боевики, да патриотические фильмы.

– Так, а что бы ты хотела? Не эротикой же их потчевать. Так до бунта на корабле недалеко. Молодежь горячая.

– Да уж я бы не сказала.

– Что так? – скосил на нее глаза Василий.– Не везет?

– Да я не очень-то стараюсь, – призналась Евгения.

Василий, снова задержал взгляд на ее лице и, теперь уже, определенно и почти по-настоящему улыбнулся.

Уже вечером, когда следовало подумывать о сне, она зашла в каюту помощника, предварительно постучав. На это раз оба были на месте (Андрей читал книгу, лежа одетым на постели, а капитан пристраивал свежий воротничок на китель). Женя, дождавшись, когда обе головы повернутся к ней, объявила, что их родственные связи, по причине некачественной первичной информации пересмотрены. Согласно устоявшейся людской молве она теперь кровная сестра капитана, по этой причине с Андреем порывает всякие отношения, а новоявленного братца просит проявлять к ней внимание и заботу, какую старшие проявляют к младшеньким. Тем более что она, кажется, приболела, есть температура, хоть и не высокая.

– Накупалась! – немедленно приступил к воспитательным функциям капитан. – Выброшу к чертям все бассейны…, потом мотнул головой и хмыкнул, – Тупые…

Последнее, возможно, не относилось к присутствующим.

– Бассейны тут ни при чем. Я думаю, что продуло ночью, когда выходила на палубу. Ветер был холодный, да еще брызги от волн.

– Страдаешь бессонницей?

– Непривычная обстановка, да и одной бывает страшновато, особенно в непогоду.

Василий кашлянул и зачем-то выглянул в иллюминатор.

– Ладно. Иди, ложись в постель, сейчас принесу лекарство, – пробормотал он, не оглядываясь.