– Че ты свой нос суешь куда не следует? – все сильнее злился сосед. – Тебя кто просит вообще?

– Знаешь, драчун ты недоделанный, это не тебе решать, куда мне собственный нос совать. Ксюша моя подруга, а ты ее обижаешь. Что, себе равных найти не судьба? Нужно на беззащитную девушку кидаться? Да кто ты после такого? Слабак! – с ненавистью выплюнула я ему в лицо.

И тут случилось то, чего я совсем не ожидала: Шурик бросился в мою сторону. Я удачно увернулась, но стукнулась плечом о дверной косяк, отчего только сильнее разозлилась и толкнула мужчину в грудь.

– Ты совсем офигел, придурок? – яростно выкрикнула я. – Еще раз полезешь ко мне, и я тебе нос сломаю. Слышишь меня!

Но Шурику, видимо, было уже все равно. Его глаза налились кровью, а руки задрожали, сжимаясь в кулаки. В этот момент мне стало по-настоящему страшно.

Я вспомнила, как мой дед бросался с кулаками на бабушку. Он тоже был невысокого роста и очень худым, но бабушка крепко получала от него. Однажды в детстве я видела одну такую их ссору. Дедушка тогда казался беспощадным дьяволом во плоти. Воспоминание об этом заставило меня вздрогнуть и попятиться. Хоть с возрастом я поняла, что женщин обижают только слабые мужчины, и сейчас, передо мной был именно такой недостойный; хоть я и не собиралась давать себя в обиду, но почему-то не могла унять дрожь.

– Дай пройти, – попыталась я говорить, как можно спокойнее. – Ты не имеешь право удерживать меня здесь.

Но Шурик не слушал. Он бросился меня с кулаками и сильно ударил по лицу. Я вытянула руки вперед, пытаясь защититься. Ксюша вскрикнула и, подняв мой упавший телефон, стала судорожно стучать пальцами по экрану.

Я толкнула соседа и тот, схватив меня за футболку, повалился на пол, потянув за собой. Шурик крепко вцепился в мою одежду и с силой удерживал меня. Я била руками, куда попало, лишь бы оторваться от обидчика. В ушах шумела кровь, мысли путались из-за волнения. Я даже не заметила, как в квартиру вошли двое мужчин, и кто-то оттащил Шурика от меня. Только мельком увидела, что к Ксюше подошел Воронцов. Значит, она все же успела позвонить в полицию.

– Лапин, стоять! – кричал Степан Вениаминович. – Снова на девчонок бросаешься?

Участковый прижал Шурика к стене лицом и завел его руки за спину.

– Поверни голову к окну, – донесся до меня еще один мужской голос. И я беспрекословно исполнила приказ.

 Когда моего подбородка коснулась теплая рука, я наконец выдохнула. Кулаки машинально разжались, тело расслабилось. Я с облегчением и благодарностью посмотрела на Вишневского.

– Ссадина, нужно обработать, – серьезно заявил капитан. – Где-то еще болит?

– Плечо, – тихо ответила я капитану полиции. Мужчина помог мне встать на ноги, и я прислонилась к стене, пытаясь прийти в себя. Вишневский схватил Шурика за шкирку, и Воронцову тут же сцепил руки грубияна наручниками. Этот низкорослый идиот стал до смешного послушным с приездом настоящих мужчин. Ксюша молча последовала за ними, когда те вышли из квартиры.

– Поехали, – сказал Вишневский и подставил мне локоть, предлагая держаться за него. Я, смутившись, приняла помощь, и мы медленно зашагали вниз по лестничному пролету.

На улице нас ждал не полицейский “Бобик”, а личный внедорожник Вишневского. Воронцов и Шурик уже сидели на заднем сидении, и участковый что-то разъяснял преступнику. Ксюша стояла возле машины, не решаясь садиться.

– Иди на переднее сиденье, – похлопала я подругу по плечу.

– Но ты… – даже в полумраке я видела слезы в глазах Ксюши.

– Я ему, если что, еще раз вмажу, – попыталась пошутить я, хотя и у самой не было никакого желания сидеть рядом с Шуриком. Я еще помнила его полный злобы взгляд. От мысли об этом я машинально сжала руку Вишневского, который все еще поддерживал меня. Капитан пристально посмотрел на меня, а после помог открыть дверь и усесться на заднее сиденье автомобиля.