– Стихийное бедствие какое-то, а не мальчишка, – прошипел мужчина, закрывая лицо от удара. – Собирайся, – прокашлялся, – у нас нет времени отсыпаться. Сейчас в город, а потом в поселение.

Вот тебе и новогодние каникулы, ничего не скажешь, отлично время провожу. Прихватила на всякий случай свою предыдущую одежду. Кто его знает, что взбредет этому красавчику с его свитой остервенелых мужланов-переростков.

Покинув таверну, с опаской огляделась вокруг. Свита запрягала белыми лошадьми большие сани, украшенные еловыми лапами. От такого зрелища у меня аж дух захватило. Я жуткий романтик в душе. Для меня эмоции всегда стояли на первом месте, но так сложилось, что мужчины в моей жизни никогда не совершали безумных или просто красивых поступков ради своей женщины. Сколько я упрашивала Вадика в Рождество махнуть в горы дня на три: покататься на лыжах, вдохнуть чистого горного воздуха… Постоянно закрывала глаза на то, что люди рядом со мной не романтики. И казалось бы, обычные сани, вероятно, для этого мира – просто средство передвижения, но все-таки почувствовала себя немного в сказке.

– Проснись, красавица! – громыхнуло над ухом, и от страха мурашки побежали вдоль позвоночника.

– Что? – Я вытаращила глаза на Филиппа.

– Встал столбом посреди прохода, и чего это Стен только связался с тобой?! Послал бы тебя… домой.

– Да нет у меня дома! – крикнула в сердцах.

– Сирота, что ли? – более мягко проговорил мужчина.

– Ну, можно и так сказать, – буркнула себе под нос.

Дверь таверны хлопнула, и на улице появился Стен. На широких мужских плечах полушубок сидел как влитой. Мелкие кудри на пшеничных волосах трепал ветер, синие глаза на фоне снега казались еще ярче.

«Викинг – просто вылитый викинг!» – подумала я и снова зазевалась.

В дополнение к образу безупречного не хватало плетеных косичек и массивных браслетов на руках.

– Отпад. – Я тут же поймала недоуменный взгляд Филиппа на себе. – Ну, то есть я хотел сказать, Стен, напомнил великого воина из легенды, о котором мне рассказывала бабушка, когда я был маленький.

Безупречный о чем-то разговаривал с хозяином таверны, затем мужчины обменялись радушными объятиями, как закадычные друзья, и попрощались.

– Дигги, не стой на ветру, полезай живо в сани! – с братской заботой прикрикнул мужчина.

Я повиновалась и удобно разместилась на деревянной сидушке, застеленной мягкими шкурами. Филипп перенес несколько сундуков в соседние сани, вернулся к нам, перехватив вожжи у работника таверны.

Стен присел рядом. Я втянула тонкий мужской аромат ноздрями и почувствовала легкое возбуждение.

«Да что же это такое происходит?!» – ругала себя на чем свет стоит.

Кровь прилила к моим щекам, а в висках тяжело запульсировало. Маринка буквально недавно читала у какого-то блогера в посте, что мы выбираем вторую половину по запаху, чисто на инстинктах. Со мной такое происходило впервые. Постаралась посильнее натянуть шапку на глаза и отвернулась.

Филипп сделал пасс рукой, и мелкие разряды молний побежали от его ладоней по вожжам, спадая искрами к земле под копытами лошадей.

– Малец, держись крепче. – Вожжи взвились в воздухе, и сани оторвало от земли. Высокие ели упирались макушками в снежное небо, и, словно Морозко встряхнул свою волшебную перину, с неба посыпался крупными хлопьями снег.

«Теперь главное – не выпасть!» Я с ужасом смотрела на маленькую удаляющуюся точку-таверну на земле.

– Дигги, посмотри на меня, – позвал Стен, пытаясь перекричать гул ветра в ушах от скорости. – Прежде чем мы въедем в ворота поселения и ты станешь одним из нас, я хочу, чтобы ты знал…