Эмма слабо улыбнулась, почувствовав, что благодаря поддержке подруги чувствует себя уже не такой одинокой и уязвимой.

– Спасибо, Стеф! Не могу выразить словами, как благодарна тебе за твою помощь!

Она сморгнула слезы, выступившие на глазах. Эмма много плакала, когда потеряла дедушку, но не собиралась проливать слезы по интригану, который играл на любви старика к своей внучке и страхе за ее будущее.

– Но ты должна вести себя осторожно, чтобы не выдать меня, Стеф! Один взгляд на твое лицо – и Кристо поймет, что ты что-то скрываешь. Может, он и подлец, но не дурак.

Подруга покачала головой:

– Он ничего не заподозрит. Я скажу ему, что тебе нужен короткий отдых, и он с этим согласится. Кристо понимает, что ваша свадьба была слишком скоропалительной, к тому же ты очень тоскуешь по своему дедушке.

– Отлично! Ты ступай наверх, а я пока сниму с себя этот наряд. Не могу же я сбежать в подвенечном платье. Я спрячу его здесь, в шкафу, и ты сможешь забрать его позже.

– Конечно, я ведь знаю, что это платье и фата для тебя ценны как память о бабушке. – Стеф сжала руку Эммы. – И еще: куда ты поедешь?

Эмма повернулась к зеркалу и начала вытаскивать из волос шпильки, которыми крепилась фата.

– Я отправлюсь в единственное место, которое еще могу назвать своим домом.

Тетя и дядя Эммы, родители Майи, унаследовали дом и активы дедушки в Австралии. А Эмма получила в наследство коммерческую недвижимость в Афинах, которую затем должна была передать в управление своему мужу, а также виллу в Греции, куда каждый год ездила вместе с родителями в отпуск, пока те не погибли.

– Я поеду на Корфу.

Эта вилла станет идеальным убежищем. Эмма никогда не рассказывала о ней Кристо. Да и в любом случае он никогда не станет искать Эмму на своей родине, в Греции. Поэтому там можно будет не торопясь поразмышлять над тем, что делать дальше и как теперь закончить этот фарс, называемый браком.

Эмма прошла в железные кованые ворота и сразу почувствовала, как прошлое обрушилось на нее. Она не была на Корфу с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать, а сейчас, стоило Эмме ступить на аллею, ведущую к вилле, ей показалось, что семь лет пролетели, словно семь дней.

Древние оливковые деревья спускались по склону к морю серебристо-зеленым одеялом, в саду под солнцем сияли глянцевые листья цитрусовых деревьев. Эмма вдохнула аромат цветов лимона, кумквата и апельсина.

Невольно вспомнилось, что именно апельсиновый цвет – флердоранж – считается традиционным для убранства невесты. Эмма вздрогнула и поежилась, подумав о том, что было бы, если бы она не узнала о планах Кристо и как долго она еще пребывала бы под его чарами.

Сглотнув ком в горле, Эмма перехватила поудобнее ручку чемодана и направилась к дому, чувствуя, что устала, вспотела и ей хочется пить. Она шагала по усыпанной гравием аллее, и в памяти одно за другим всплывали светлые воспоминания. Именно в этих местах семья Эммы каждое лето проводила целый месяц.

Эмма вспомнила, как собирала здесь полевые цветы и ставила их в бесценные хрустальные вазы своей бабушки, как купалась с родителями в чистых зеленых водах частной бухты, как сидела в тени колоннады, ограждавшей двор с трех сторон. Никого из ее близких уже не было в живых. Эмма остановилась, глубоко вздохнула и заставила себя идти дальше. Да, все они умерли, но научили ее любить жизнь и ценить любовь.

Миновав поворот, Эмма увидела виллу, которая, несмотря на свой возраст, все еще выглядела очень элегантно. Ее стены были выкрашены в бледно-розовый цвет, на деревянных ставнях блестела свежая зеленая краска. Но старая черепица выцвела до серого цвета и выглядела столь же древней, как и каменные стены, обрамляющие оливковую рощу.