— Ну, ты даешь! А если они докажут, что это было превышение должностных полномочий?

— Не докажут. Не в первый раз они на меня бочку катят. Я уже знаю к ним подходы, а самое главное — через кого это можно сделать. — Он разлил остатки виски, взмахнул передо мной и осушил весь стакан. — Ты смотри какая, а?!

— Ну, так бери себе! Че таким добром разбрасываешься?

— Не-е-е! Меня Катюха ждет. Сегодня нельзя. Я обещал прийти вовремя и уделить ей внимание.

— Ах-ах! А вовремя — это во сколько? — Я посмотрел на часы; уже первый час ночи.

— Значит, она уже спит. — Он откинулся на диване и мигом погрустнел. — Опять придется говорить, что на задержании всю ночь провел.

— Она тебе до сих пор верит? — со всей серьезностью спросил я.

Серый опять посмотрел на меня, но не ответил. Не сложно было догадаться, что его уже давно никто не ждет. Он сам себе выбрал эту дорогу. Деньги девать некуда, женщины сами кидаются в объятия, выпивка всегда на столе, вот только если посмотреть в глаза, то все это показушное счастье либо настолько осточертело, что он готов был отдать лакомый кусок любому, либо я сегодня и вправду выглядел настолько жалким, что ему хотелось мне срочно помочь.

— Ты влюбился, что ли?!

— С чего ты взял? — сразу взбодрился я, выпрямился и схватился за свой бокал.

— Месяц назад ты даже не думал порассуждать о жизни, а хватал и тарабанил у себя дома каждую, только подавай вовремя. А сейчас что? Сидишь, сопли свои допиваешь.

Серегин взгляд прижал меня к стенке. О любви я не мог думать, но другой причины и быть не может. Рыжая не выходила у меня из головы. Передо мной она никогда бы так не станцевала, как сейчас делает это Алина, но она покоряет своей неподкупностью, наивностью и уж слишком простым характером, к которому я не привык тут, в Москве. Здесь сейчас в моде «хайп» и «понты», с пьедестала почета отодвинут «секс».

— Кто она? — спросил он, дав отмашку Алине, чтобы та отдохнула. Девушка под не смолкающую музыку прошла к нам и села рядом со мной, начиная водить пальцем по моей рубашке.

— Серега, ну я же тебе говорил… — попытался я намекнуть, чтобы он ее отпустил.

— Ладно! Эля, не сегодня, — сказал мой друг, всегда понимавший меня с полуслова, и бросил на стол несколько купюр. Алина взяла деньги и вышла от нас, собрав свои вещи.

Даже когда девушка собирала вещи, Серега продолжал таращиться на нее, словно в его жизни вовсе не было секса, и Алина его первая и последняя надежда. Мне так и казалось, что он сейчас пустит слюну, потому что танцовщица специально наклонилась прямо перед его лицом, поднимая свои разбросанные вещи.

— На работе подцепил? — снова спросил он, когда танцовщица вышла от нас.

— Да. Хотя это не имеет никакого значения.

— Еще как имеет! Если я на своей работе буду искать себе жену, то через два года совместной жизни мы точно перестреляем друг друга.

— Это почему же?

— Потому что нам обоим будет разрешено брать домой табельное оружие! — засмеялся он. — А у вас-то что? Максимум можно стащить с работы офисную бумагу и пару ручек с карандашами.

— Наша компания выдает вместе с офисной бумагой также канцелярские ножи, так что у нас не менее опасное производство.

— Ну ты мне хоть фотку покажи! На кого ты променял сегодняшний вечер с Элей?

— Я не пойму, как ее зовут: Алина или Эля?

— Как тебе нравится, так и называй, — заулыбался он.

— Нету у меня фото, — ответил я, пытаясь вспомнить, фотографировались мы с Полиной или нет. — Меньше недели ее знаю. У меня такое было, когда в одиннадцатом классе со своей соседкой по парте начал встречаться. Любовь-морковь и все такое. На всю жизнь воспоминания. И вот опять, спустя столько лет, я снова ощутил это.