Боюсь, у Али сейчас даже уши покраснели.

Но теперь уже я вмешалась:

– Роланд, без обид, но я сейчас в таком состоянии, что мне хочется посекретничать с Алей. Попричитать с подвываниями, поплакать там навзрыд, ну ты понимаешь…

Он старательно попытался сделать сочувственный вид, будто про стремление причитать и плакать навзрыд он и вправду понимает.

– Тогда до наступления темноты? – улыбнулся Але.

– Конечно, – она тоже расплылась в улыбке.

Влюбленная парочка обменялась лишь пылким пожатием ладоней друг друга и не менее пылкими взглядами напоследок. И всея наследный принц удалился. Прямо через кустарник. И, вероятно, дальше уже через изгородь. Ибо тайная любовь так и должна до поры до времени оставаться тайной. Причем, там и вправду дело весьма серьезное и грозящее не менее серьезными проблемами… Но к величайшему моему стыду, сейчас собственные проблемы меня волновали все же больше.

– Итак, выкладывай, – сев напротив, Аля аж через стол перегнулась. – ты же наверняка уже что-то придумала! Какой у нас план действий?

Нет, ну как приятно знать, что есть на свете человек, который не только понимает тебя с полувзгляда и знает, как облупленного, но и искренне и с готовностью всегда поддержит!

– Первым делом нам нужна информация, – сама не знаю зачем, но я на всякий случай понизила голос до шепота. – Мои родители – точно не вариант. Тетя, однозначно, рассказала все, что и сама знала. А время-то бежит! Так что тут лишь один выход…

– Обратиться к первоисточнику! – мигом сообразила Аля.

– Зришь в корень. Раз проклятье тянется поколениями, то и сама та черная ведьма к нему привязана, иначе бы это просто не действовало. А раз привязана, то и душа ее неупокоенная до сих пор в нашем мире.

– Ох, у меня еще и с того раза мороз по коже… – Аля поежилась. – Но ты права, раз времени мало, то и медлить никак нельзя. Спросить напрямую у черной ведьмы, как именно ее проклятье можно разрушить.

– Если ей хочется, чтобы его разрушили, – нервно уточнила я. – Тут вся надежда на то, что ей и самой надоело быть к нему привязанной столько времени. Вот и посмотрим, что у духа сильнее: жажда покоя или же отмщения.

Если еще дух решит откликнуться… Но тут только остается надеяться на лучшее. Тем более один раз мы с Алей уже обращались к мертвым. Лишь бы и теперь сработало…

– Сегодня ночью? – подытожила я.

– Сегодня ночью, – Аля с готовностью кивнула. Но тут же досадливо спохватилась: – Ай, я же Роланду обещала, что встретимся… Ну ничего, отправлю ему записку. Он поймет. Ну а на тот случай, если не поймет… Я просто отправлю так, чтобы записку он получил уже тогда, когда останавливать нас уже будет поздно. Просто я слишком хорошо его знаю, он точно сочтет нашу затею бредовой.

– Любой здравомыслящий человек счел бы ее бредовой, – со вздохом признала я. – Но когда нужно явить чудо, причем во всех смыслах, я готова на любое безумство.

– Хочется надеяться, что общение с мертвой ведьмой все же будет в этой затее самым большим из безумств, – вот только в голосе Али звучали явные сомнения…

Домой возвращаться было тошно. Аля хоть и предложила остаться у них до вечера, но я отказалась. Все же ее родители видели меня раньше, когда пару раз забирали нас с Алей на каникулы (в те самые разы, когда мой отец счел, что туда-сюда меня катать слишком накладно). И объяснять им теперь, почему я выгляжу иначе, не хотелось не меньше, чем обманывать и притворяться кем-то другим. Чудесные же люди.

К тому моменту, как я добралась домой, хлынул дождь. Но я не стала дожидаться, пока кучер сбегает за зонтом, сама выбралась из экипажа и добежала до дверей. И пусть это заняло лишь несколько мгновений, успела проникнуть до нитки. Так что собственное отражение в зеркале холла показалось мне еще унылее, чем до этого утром. Даже разглядывать собственную внешность не хотелось, настолько тошно становилось!