К семи часам вечера у ворот особняка появился Роже – один. К этому времени все многочисленные тетушки, бабушки, кузины, сестры и племянницы Инид изнывали от нетерпения, желая взглянуть на жениха “неприступной Инни”.

Инид вышла к воротам сама, полагая, что телохранитель явится в сопровождении своего стряпчего и кого-то из старших семьи Роже. Но Ар стоял у ворот один. Ведьма сняла защиту, впуская мужчину в дом, и всмотрелась в его малоподвижное лицо.

– Добрый вечер! Прошу вас снисходительно отнестись к моим любопытным родственникам, – девушка повела рукой в сторону дома. Из каждого окна торчала любопытная рыжая голова.

Аристид слегка поклонился дамам, вызвав волну возбужденных смешков и вскриков.

– Нас ждут в библиотеке, – Инид решительно взяла Роже под руку и двинулась по дорожке рядом с ним, делая вид, что не замечает его внимательного взгляда на ее макушку.

Ар действительно смотрел. Только ведьмы позволяли себе носить распущенные волосы в любое время суток, пренебрегали шляпками и чепцами или, наоборот – носили свои специфические головные уборы, если того требовала магия. Его возлюбленная была гувернанткой, поэтому отчаянно стеснялась своих рыжих кудрей и прятала их под строгой шляпкой, безжалостно затягивая в пучок. Волосы Инид свободно падали на плечи, их удерживали две пряди, скрепленные на затылке затейливой заколкой-пряжкой, украшенной руническими символами. Вольно. Неприлично. И так… живо!

Додумать эту мысль Аристид не успел – ведьма привела его в небольшой библиотечный зал. Там уже ждал стряпчий с магической печатью и договором. Телохранитель беспечно пробежался по пунктам и под осуждающее качание головой старого колдуна подписал бумагу. Ведьма тоже подписала, колдун поставил магическую печать, превращая свиток в обычный зачарованный лист, в который невозможно добавить исправления.

– Поздравляю с помолвкой! – сказал стряпчий на прощание и вышел.

Ведьма тут же схватила Аристида за руку и потянула куда-то за шкафы:

– Скорее! Сюда! Сейчас налетят кузины и разорвут тебя на тысячу маленьких женихов!

Ар не сопротивлялся. Ему почему-то стало вдруг смешно. Три с половиной года он практически не имел поводов для улыбки, а сейчас… ему хотелось смеяться!

Ведьма словно почувствовала его странное состояние. Обернулась, шепнула:

– Потерпи! Сейчас! – и потянула за собой в узкую дверцу тайного хода.

Две лестницы, коридор, еще одна дверь, и, зажимая себе рот, Роже вывалился в уютную комнату с мягкой мебелью и письменным столом.

– На пол, – скомандовала ведьма и пояснила: – не дотянусь.

Аристид рухнул на ковер, затыкая себе рот двумя руками, и тут же ощутил, как на макушку опустились легкие горячие ладони, и голова окунулась в морозную свежесть. Зима. Там, в ловушке, зимы не было. Иногда шли дожди, превращая все вокруг в слякоть, иногда было холодно, но ни разу не выпал снег. Сейчас же сквозь него полетели белые мухи. Тишина, спокойствие – накрыли и укутали, словно пуховое одеяло в детстве. Он плыл в прохладе, дышал свежим снегом, но чувствовал тепло – странно, но не пугающе.

Сколько это длилось – Ар не знал. Просто желание смеяться ушло. Руки опустились. Холодные белые хлопья покружили еще немного, успокаивая, утешая, и все кончилось. Он повел плечами, проверяя, вернулся ли он в реальный мир, и замер. Ведьма лежала рядом. На полу. Бледная до синевы. Рыжие волосы расплескались небрежной волной, зеленое платье с рунной вышивкой потускнело. Она дышала слишком тихо, чтобы это было нормально.

Поначалу мужчину накрыла паника, но в семье Роже учили хорошо. В голове набатом зазвучали правила осмотра подопечного в критической ситуации. Пульс, дыхание, зрачки… Кажется, это похоже на магическое истощение. Нужна вода, свежий воздух и пища.