Наташа посмотрела на себя в зеркало. Сапоги, наконец, оба сняты и стоят себе в стороночке. Туфли заняли своё место на Наташиных ногах, и ой, что это за туфли, ой, что это за ножки! Любо-дорого! Да и вся остальная она – лёгкая, стройная, летящая, звенящая – схватила коробку, вроде бы, свою! – и ворвалась в затихшую гостиную.

То есть думала, что ворвалась. На самом деле для того, чтобы предстать перед молодыми, ей нужно было пройти по длинному коридору. Она шла и заглядывала в раскрытые двери: спальня, кабинет, что там ещё?

А квартирка-то очень ничего себе! И прихожая, гардеробная, никакой тесноты-толчеи, вся одежда гостей аккуратно висит, да и ещё место осталось. И обувь не валяется вповалку на полу, а занимает специально отведённые галошницы. Светильники точечные, стены без обоев, выкрашены в пастельные цвета. Да, это Борькины родаки такой подарочек молодым отстегнули. Молодцы, ничего не скажешь! И сама себя поддела: – «Ну что, Наташка, завидуешь?» И сама же себе честно ответила: «И впрямь, немного завидую. Квартирка что надо!»

– А ещё у них целых две лоджии! – это Ленка сзади нагоняет, заметила, наверное, цепкий взгляд, которым Наташа окидывала всё вокруг. – И в спальне молодых тоже гардеробная огромная, а уж ванная комната – просто закачаешься. Повезло-то как Женьке!

– А могло бы – тебе! – в другое ухо Света поёт. Вот злые девчонки, ну чего вы подзуживаете, чего соль на раны сыплете? А, с другой стороны, какие это, на самом деле, раны? У неё и у самой, между прочим, уже квартирка присмотрена. Не такая огромная, конечно, без двух лоджий, без гардеробной. Зато своя будет. Кровная. Компания даст кредит, почти беспроцентный, потому что Наташа – ценный и перспективный сотрудник. «И сама себе я буду в ней хозяйка, никому ничем не обязанная», – подумала Наташа, гордо расправив плечи и подняв голову. Вот, наконец, и гостиная. Народу – не протолкнуться!

Нашла глазами в торце стола молодых, помахала рукой – привет, совет вам да любовь! Подняла над головой коробку разноцветную, встряхнула, коробка громыхнула, как бубен – вот какой я вам, дорогие и любимые, подарочек припасла, не поскупилась! И начала протискиваться к своему месту – девчонки его заняли заранее, теперь показывали на стул, который стоял между ними, давай, мол, Наташка, к нам, сюда! Девчонки угнездились, Наташа, тоже села и перевела дух. Она была рада снова оказаться между Светой и Леной. И рада была видеть возле жениха знакомое лицо Юрки. Да и другие лица были, в большинстве, свои. Всё же молодых, и того, и другую, она знала давно, знала и их друзей. Наливай!

Когда Наташа собиралась на свадьбу, честное слово, она даже не думала: «идти или не идти?» Не сомневалась ни секунды, вообще не чувствовала никакой неловкости. Ну и что, что жених сестры раньше был её женихом? Дела это давние, потом они с Борькой обо всём поговорили, объяснились, простили друг друга – и всё. Быльём поросло. Для всех к лучшему. Борька, вон, женится. Сестре её, получается, повезло. Но и она, Наташа, вовсе не в проигрыше! У неё прекрасная, стремительная карьера и очень насыщенная личная жизнь. Да, до свадьбы дело ещё не дошло, но, как все мы здесь с вами помним, её-то лично замужество не слишком привлекает. Так что всем сестрам по серьгам.

Так думала Наташа до того, как переступила порог новой квартиры Ковалёвых. Потом была минутная слабость. Накатило просто что-то, какая-то растерянность, неуверенность, смущение… Накатило – и прошло. Сейчас, сидя между Светкой и Леной, которые наперебой подкладывали ей – то слева, то справа – горячего и холодного, острого и сладкого, мучного и овощного – Наташа почувствовала облегчение и настоящую, искреннюю радость за сестру. И за бывшего. Бывшего жениха, ныне – зятя. Так, кажется, это называется?