– Если так, то почему ты так переживаешь?

– А ты не понимаешь? – Я поднялась и принялась ходить по беседке туда-сюда. – Всё слишком запуталось. Мы… я погрязла в этой лжи и теперь не знаю, как выпутываться. Что будет, когда встретимся? Когда Хоторн узнает, что я его жена и всё это время лгала, притворяясь другой?

– Рано еще об этом думать, Айрин.

Я тихо и нервно рассмеялась:

– Рано? Осталось всего несколько месяцев до моего совершеннолетия. Сомневаюсь, что она за это время забудет ту Монрей, которая пошла против системы. Боги, мы сами загнали себя в ловушку.

– Не преувеличивай. Мы…

В следующую секунду над городом пронесся тихий, едва слышный звон, заставивший нас замереть и прислушаться.

– Питер, – прошептала я, чувствуя, как внутри всё холодеет от ужаса.

– Оставайся здесь! – резко приказал он, направляясь к выходу из беседки.

– Питер, это же…

Я бросилась следом за ним.

– Прорыв. Снова. Где-то над нами трещина, – бросил мужчина, спускаясь по ступенькам.

– Но это невозможно.

– Выходит, что возможно.

Питер вдруг обернулся, сделал шаг ко мне и схватил за плечи, заглядывая в глаза.

– Оставайся здесь.

– Что?

– Айрин! Ты останешься здесь, поняла меня? Я запрещаю тебе приближаться к трещине. Ясно?

– Да, – нехотя прошептала я.

– Пообещай мне.

– Обещаю…

Питер снова глянул на меня, а потом вдруг резко подался вперед, впиваясь в губы в коротком и болезненном поцелуе.

– Я вернусь, – пообещал он и ушел, оставив меня одну.

А над нашими головами звенела новая трещина.

– Айрин! Айрин!

Путаясь в складках дорогого платья, с перекошенным от страха и ужаса лицом, по узким тропинкам, маневрируя между кустами, бежала матушка.

– Айрин! – снова взвизгнула онa, остановившись на мгновение. – Где ты?! Айрин!

– Мама, я здесь, – отозвалась я, выходя наружу и спускаясь по ступенькам беседки.

Выглядела мама ужасно. Длинные пряди высвободились из аккуратной прически, падая на лицо. Видимо, часть шпилек потерялась из-за быстрого бега.

Глаза сверкали, на лбу выступил пот. И я хорошо видела, как билась жилка на её висках.

– Боже, милая. Я так испугалась! – воскликнула она с облегчением и тут же подбежала ко мне, хватая за руки, словно от этого зависели наши жизни.

– Я тут, не переживай.

– А Питер? Где он?

– Питер ушел. Ты же слышишь. Снова прорыв, – отозвалась я и вздрогнула, услышав очередной треск.

«Слишком громко».

Почти сразу же зазвонил колокол, сообщая о новых неприятностях. Кажется, сейчас должно быть выступление мэра. Совсем как пару дней назад.

– Кошмар. Ужасное место, просто ужасное. Никогда больше сюда не вернусь! – решительно заявила матушка и потащила меня к дому. – Вот только всё закончится, и мы вернемся домой. И ты шагу не ступишь оттуда до совершеннолетия. Столько прорывов за такой короткий срок. Ужасно!

– Да, мама, – покорно кивнула я.

Возрази я ей сейчас или согласись, толку бы не было. Все равно она меня не услышит. Матушка была слишком расстроена и даже зла.

– Хорошо, что ты здесь, дорогая. И здесь останешься. Я запрещаю тебе идти туда! Поняла меня?

Она еще сильнее сжала мою руку, давая понять, что вырваться и сбежать не получится.

– Да, мама, – кивнула я и подняла взгляд на небо.

Светло-голубое, с крохотными пушистыми облаками, которые были так похожи на сахарную вату.

Лишь приглядевшись, можно было заметить крохотные темные нити. Они, словно паутина, расчертили небо, опутав его своими жуткими сетями.

Странно. И неправильно.

Такого быть не должно.

– Айрин!

Очередной крик матушки и резкий толчок привели в себя.

– Даже не надейся, – произнесла она, моментально поняв, о чем я подумала.

Оказывается, мама не так безнадежна, как я считала, и легко читала мои мысли. К счастью, не всегда.