Обошел, задев плечом, и ушел.

Я простояла в оцепенении минуту, а, может, и дольше.

Наконец, когда невидимые оковы спали с рук и ног, судорожно всхлипнула и впилась зубами в нижнюю губу, пытаясь унять предательскую дрожь в подбородке и сдержать непрошеные слезы.

4. Глава 4

ДАВИД

Прихватив со спинки дивана в гостиной пиджак, я вылетел из дома. Покрывал проклятиями каждый сантиметр сексуального тела Майи... а хотелось бы поцелуями.

Из штанов скоро пар повалит!

Дерьмо. Я не курил целый год, но рука невольно потянулась к пачке «Marlboro», завалявшейся в автомобильном бардачке. Выудил сигарету и зажал фильтр зубами, откинувшись на спинку водительского кресла.

И все из-за новенькой нянечки. Выперлась в непозволительно крошечной футболке и трусах — потому что язык не поворачивался назвать эту мизерную тряпочку, обтягивающую красивые женские бедра, шортами.

Я поднес зажигалку ко рту, но помедлил с тем, чтобы подпалить табак.

Может, не стоит снова начинать это падкое дело? Хрен ведь избавлюсь от зависимости. Задницу надрывал, чтобы бросить и не дышать на своих пацанов никотином. Да и Катя будет пилить мозг. Мы еле-еле урегулировали конфликт, вызванный на почве ее предпочтений в еде. Все докатилось до того, что в своем собственном доме питался на отдельной кухне, чтобы не травмировать свою будущую женушку.

Катя двинута на йоге и веганстве. А я мужик. Я мясо люблю. Во всех его формах и любой прожарке. На одной траве не выживу и просру от отупения бизнес, который с таким усердием выстраивал много лет. 

— Зараза, — выплюнул сигарету и завел Кадиллак Эскалейд.

Проехал через ворота и врубил рок на полную громкость, чтобы как-то заглушить поток мысленного разврата, пока ехал по Рублевскому шоссе. Но эротические фантазии о молоденькой красавице не поддавались контролю. Вспоминал ее прелестные стройные ножки и маленькие пальчики, покрытые розовым лаком. Пришлось сдавить в ладони подтянувшиеся к стояку яйца и прибавить мощность звука стереосистемы.

Гребаный недотрах.

Дожить бы до возвращения Кати и затащить ее в спальню как минимум на сутки. А до этого времени не пересекаться с Майей. Ни утром, ни вечером. Обходить за километр ее спальню.

Каких трудов мне стоило сдержаться вчера вечером. Вернулся и перед сном решил заглянуть к близнецам, чтобы проверить их. И увидел Майю. Прислонившись спиной к кроватке Игната, она уснула с книгой сказок в руках.

Не смог пройти мимо и отнес вымотавшуюся бедняжку в ее комнату. Уложил в постель и как полный придурок пялился на безмятежный сон красотки, сражаясь с чудовищным желанием дотронуться до нее.

Понятия не имел, что со мной творилось. И дико бесился, что ненормальная помешанность на шатенке лишь крепчала. Мне бы думать о скорой свадьбе с Катей, а не пускать слюни на незнакомую девчонку, которая к концу лету покинет мой дом, и вряд ли я ее когда-нибудь увижу вновь.

Озабоченный кретин...

***

— Доброе утро, Давид Дмитриевич!

Так глубоко провалился в темный колодец извращенных раздумий, что не помнил, как поднялся на лифте и вошел в приемную. Оторвал взгляд от телефона и рассеянно кивнул секретарше.

— А, да, здравствуй, Алиса.

Проигнорировал вышедшую из-за стола высокую брюнетку с прижатым к пышному бюсту рабочим планшетом и ускорил шаг, направляясь к своему кабинету.

— Давид Дм...

— Попридержи энтузиазм, дорогая, — открыл дверь и перед тем, как захлопнуть ее перед курносым носом Алисы, обернулся через плечо к подчиненной. — Давай начнем через полчаса.

Она поправила очки в широкой черной оправе.

— Хорошо. Желаете кофе?

Я улыбнулся.

— Читаешь мои мысли. И сделай-ка покрепче.