На дежурстве, в присутствии команды, Дирелл не мог обсуждать со мной наши дела. Путь до стартовой площадки – удачный момент, а предложение подвезти – повод, чтобы поделиться информацией.

Нынешний капитан халкота «Птица счастья -2», точной копии уничтоженного аномалией корабля Эрделла – Дирелл Рарби – уже дежурил возле моего участка на своем летающем автомобиле.

Овальный темно-синий торкли с черным хвостовым опереньем, дабы раздвигать силовые поля и маневрировать, с черными же крыльями я знала, как свои пять пальцев. Я ездила в нем всякий раз, когда нам с Диреллом требовалось пообщаться наедине.

5. 3

Глава 3

Эрделл

– Ну вот. Все отлично зажило. Как новенький. Можете опять испытывать новые космолеты на рубежах Галактики, руководитель исследовательского подразделения секретного научного центра, Эрделл Ларинский!

Врач так браво рапортовал и почему-то в который раз называл Эрделла по форме – от и до. Звание, должность, место работы. Словно старался вбить их в мозг фельрианца, откуда последним заданием вышибло все воспоминания.

Хотя, нет, не все.

Эрделл отчетливо помнил, как воевал у себя на родине, затем за содружество. Как участвовал в лестаннской компании. Усмирял непокорную земную колонию. Помнил друга – Грентлера Вардиса. Тот вроде как служил сейчас в секретном подразделении полиции. Но… дальше… ничего. Ноль… Без палочки. Как говорили земляне. Почему-то в голове фельрианца ни с того, ни с сего крутилось столько людских фразочек, столько метафор и аналогий. Будто он когда-то был очень близок с землянкой. И эти его предположения подтвердились в больнице после ранения.

Эрделлу объяснили, что он испытывал звездолет нового класса, предназначенный для космического боя. И что-то пошло не так. Корабль взорвался, а Форенс чудом остался жив. Его контузило, и память как стерли.

И вроде бы все представлялось логичным. Даже эти земные слова, которые роились в голове, вытесняя родную речь и любимые фельрианские ругательства. Теперь он, в первую очередь, злился не «какого Артархха!», а «Вот же черт!» или «Проклятье!».

И это засело на уровне инстинктов.

– Что-то вспомнили? – поинтересовался медик – Кам Ниилов. Местанец, рептилоид, как мысленно называл его с самого знакомства Эрделл, опять же очень по-человечески. Ярко-оранжевые глаза Кама прищурились, вглядываясь в лицо фельрианца так, словно врач что-то заподозрил. Но что? Что такого может вспомнить Эрделл? У аварии на опытном образце звездолета были какие-то особенные причины? Неполадки, о которых знало правительство, и это не должно всплыть в отчетах?

Кам ждал ответа, теребил похожие на дреды золотистые, измененные до вида длинных жгутов чешуйки на голове. Его алебастровая кожа как будто стала еще бледнее.

Голубая форма медиков отряда космолетчиков-испытателей сидела на сухощавом теле Кама немного мешковато. Но, видимо, ему нравилось. Потому что заказывали спецодежду сами врачи и сами же называли размеры.

– Да ничего не вспомнил… Просто… Я думаю, как землянин. Временами. Почему-то. Вот сейчас пришло в голову, что мне подфартило! Понимаете? От слова Фортуна. А у фельрианцев ведь есть Акатта – богиня удачи…

– Ну дак чему же вы удивляетесь? Вы же четыре года как женаты на человечке с внедренным геном богемки. Лилофея? Вы где?

– Что такое? Мой дорогой начал бузить?

Лилофея заскочила в зал дома Эрделла, куда и наведывался – лично, не вызывая в поликлинику базы космолетчиков испытателей – Кам.

Вроде бы вся такая ладная. Стройная, длинноногая. Грудь небольшая, но хорошей формы, как и попа. Подтянутые во всяком случае, заметные. Губки бантиком, темные раскосые глаза чуть прищурены. Немного великоватый округлый носик вздернут. Длинные черные волосы собраны в косу-колосок, как будто их очень много. Хотя Лилофея пристреливала дополнительные, увеличивала объем прически.