— Кто этот парень?

Шумно выдохнув, я покачала головой.

— Ты послал человека за мной следить?

— Я послал за тобой приглядывать. Для твоей же безопасности, — берет фоторамку с моего выпускного, чтобы рассмотреть поближе мою портретную фотографию.

— Но со мной все хорошо, как видишь, — развожу руками.

— Ты не ответила. Кто этот парень?

Правильней, наверно, было бы объясниться. Возможно это заставило бы его уйти, но от чувства несправедливости и его наглости, у меня вырвалось совсем иное:

— Тебя это… не касается, — прошипела, рискнув подойти к нему ближе. — Я не расспрашиваю тебя о твоих потаскушках, которых ты в ювелирный водишь. Думаешь я поверила в чушь, что ты нес тогда? Что вы расстались бла-бла-бла… Я тебя умоляю… — закатила глаза. — Но я тебя обрадую — мне плевать чем ты занимаешься на досуге. Встречайся с кем хочешь. Но и в мою жизнь не лезь.

Ветринский с грохотом ставит рамку с фото на место и поворачивается ко мне.

Я тяжело сглатываю, глядя на его лицо. Что-то мне подсказывает, что моя речь его ни разу не впечатлила.

— Моя вина, — вымолвил Ветринский. — Я неправильно все трактовал о нашем браке.

— А мне кажется, что я все как раз-таки правильно поняла. Ты сказал, что я буду свободна! Я твоя жена, и я свободна! Все так?!

— Нет, не так! — сделал шаги в мою сторону и оглушил так, что у меня колени задрожали. — Ты не можешь и не будешь больше так себя вести, — приближается. — Это понятно?

Заглянув в его зеленые глаза исподлобья, я пошатнулась назад.

Слезы давили на меня изнутри, но я не могла их выпустить. Они его все равно не заденут. Ему плевать на то, что я чувствую. Он за репутацию свою печется. Он уже проговорился, и я точно знаю, что ему нужно, чтобы в глазах общественности мы выглядели настоящей парой.

— Н-нет… Не понятно, — со всхлипом. — Ты обещал мне свободу. Но не даешь мне ее!

— Свобода заключается для тебя в том, чтобы таскаться по ночам не пойми с кем?

— Стыдить меня собрался?!

— Нет. Собрался все ускорить, пока ты глупостей не натворила. Таких глупостей, которых я тебе уже не прощу, как бы ты потом не плакала и не умоляла.

— В… в каком это смысле? — выдыхаю.

— Ко мне завтра переезжаешь. Собирай вещи. Мой водитель тебя завтра заберет.

Обходит меня, собираясь уйти после вынесенного для меня приговора.

В порыве отчаяния я подбегаю к мужчине и останавливаю его за руку.

— Нет! Я не поеду! — выкрикиваю и сразу же отпускаю его руку.

— Поедешь. Бери с собой книги, вещи… Все, что тебе нужно. Скоро учеба начинается. Не хочу, чтобы наш брак хоть как-то отразился на твоем образовании.

Лживый ублюдок. Плевать он хотел на мою учебу, которая вот-вот начнется. Он контроля хочет. Полной власти надо мной. Держать при себе как зверушку.

— Я перееду к тебе в день свадьбы. Ни днем позже. Вещи перевезу за день до нее.

Ветринский вздыхает, глядя на меня сверху вниз.

— Ладно… Тогда не выходи из дома все эти дни. Вот мое условие.

— Ясно. Хорошо, — цежу сквозь зубы, вынужденная согласиться.

После мужчина в последний раз окидывает меня всю взглядом в этом ужасном платье и покидает комнату.

Что ж, все могло бы быть гораздо хуже…

***

Утром, собираясь выйти подышать в сад, я встретила отца. Мы встретились взглядами, и я сразу же попыталась сбежать.

— Нет, Илона, стой, — приказное от отца, и я останавливаюсь.

— И тебе доброе утро, папа, — оборачиваюсь.

— Что это ты вчера устроила? — подходит ко мне ближе, на его лице крайнее недовольство. — В клуб вчера ходила? Что ты в нем забыла?

— А что в этом такого?

— Мне это не нравится! Твоему мужу это тоже не нравится!

— Он мне не муж! — вскрикиваю на эмоциях, слезы брызнули из глаз. — Хватит! Это сделка!