Мне вдруг жутко захотелось извиниться. Но Тиль меня опередила, не дав рта раскрыть:

– Но раз ты боишься выходить в город без разрешения куратора Краса, так и быть, я тебя обрадую.

Ее глаза хитро блеснули, а на губах появилась многозначительная улыбка.

– Чем же? – прищурилась я, чувствуя, что чего-то не знаю.

Предчувствие не обмануло.

Тилья похлопала по заднему карману штанов, с каждой секундой становясь все веселее. Затем она медленно опустила туда руку и вынула на свет божий тонкий кожаный квадратик с золотым тиснением:

– Это тебе, милая.

Квадратик перекочевал ко мне на колени, призывно блестя золочеными буквами с каким-то витиеватым гербом посередине.

– Что это? – не поняла я, с затаенным трепетом обводя пальцами треугольник, напоминающий гору, и вписанную в него волчью морду с огромными человеческими глазами.

Очень красивое изображение.

– Да ты посмотри, что внутри! – не терпелось девушке.

Я щелкнула маленьким замочком и увидела сложенные в стопку аккуратные квадратные лоскутки какой-то прочной, но тонкой ткани, напоминающей сильно накрахмаленный шелк. На ткани было выдавлено сложное тиснение, она пестрела мелкой детальной вышивкой. И каждый квадратик был полностью идентичен предыдущему.

– Это что, деньги? – ахнула я, доставая твердые лоскутки и раскладывая их в ладони, как веер.

– Ага, а что ж еще? – радостно кивнула Тилья. – Причем здесь только жемчужные глайды и даже нет ни одной ленге!

Я посмотрела на квадратики внимательнее. Цвет ткани и впрямь немного серебрился, как речной жемчуг.

– Будем считать, что я тебя поняла, – кивнула я, замечая на дне кошелька что-то еще. Ведь кожаный конвертик, по сути, был именно кошельком. – Но я все равно не буду брать твои деньги. Я уже говорила. А это что такое?

Тилья села ко мне на кровать, радостно спружинив на матрасе.

– А это и не мои деньги, – подмигнула она. – И не мой самый раскрасивый амулет!

У меня на ладони оказалась маленькая подвеска. На цепочке из белого металла висела аккуратная ярко-голубая капля, сверкающая десятками граней.

– Откуда это все? – тихо спросила я, с замиранием сердца рассматривая камень, оттенком так сильно напоминающий огненно-голубые глаза моего волка.