Милдред протяжно и мучительно застонала, параллельно молясь всем возможным богам.

– Пожалуйста, не допустите, чтобы я вспомнила ещё и об этом! Пожалуйста, не надо! Я просто не переживу!

И в кои-то веки боги услышали её молитвы.

Вышеупомянутый поцелуй – было последнее, что она смогла вспомнить из событий того странного вечера. Однако, учитывая её предпоцелуйное поведение, Милдред теперь не сомневалась, что окончательно жениться на ней она заставила Сторма всё тем же шантажом. И что по поводу проявленной ею инициативы в брачную ночь, он тоже ей не лгал.

И виделось ей это так: пьяная она настаивала, а пьяная толпа её в этом поддерживала. Сторм, очевидно, оценил риски и решил, что ему дешевле будет на ней жениться и на следующий день этот брак аннулировать, чем рискнуть здоровьем и попытаться бежать, обидев тем самым ожидания не только настырной невесты, но и возбужденной и жаждущей свадьбы толпы.

– Господи! Стыдно-то ка-а-ак! – застонала девушка. – И я ещё его в чём-то обвиняла! Как он вообще меня до сих пор не уволил?

И Милдред вспомнила, как галантно её босс вел себя сегодняшним утром и даже собрал её чемоданы. Более того, он взял ее с собой в Новый Орлеан. И на борту самолёта он тоже вёл себя очень… терпеливо с ней. А как добродушно он улыбался, когда рассказывал ей о её ночных выходках. И ещё он… женился на ней, чтобы не обидеть её. А ведь мог бы наплевать на её чувства…

– Господи, что я несу?! – застонала она. – Какие чувства? К чёрту его галантность! Если бы не его галантность у меня не было бы сейчас столько проблем!

И тут она вспомнила, что ещё и проснулась голышом с ним в одной постели. И что, если верить словам Сторма, а теперь она была склонна скорее верить, чем не верить, консумировать их брак было не его, а её идеей.

Эти воспоминания окончательно добили её. И ей захотелось утопиться прямо сейчас. И прямо в этой ванне!

Это было бы идеальным решением, если бы не свадьба с Брэдом через шесть дней.

– Если я утоплюсь до свадьбы, то моя мама меня убьёт, а мама Брэда – затаскает по судам! И обоим будет плевать, что я уже и так мертва, – мрачно усмехнулась Милдред. – Ладно, значит, просто ограничимся увольнением с работы.

– Сейчас выберусь из ванной и отправлю заявление! – решила она. – Потому что я просто не представляю, как теперь смотреть ему в глаза!

Как я могла? Вот так взять и нагло приставать к чужому мужчине? Хотя и мужчина тоже хорош! Тот ещё отзывчивый дамский угодник! – досадливо фыркнула она. – Взял сволочь и удовлетворил все желания дамы! И где ты вообще взялся на мою голову, такой деликатный?! Нет, чтобы попался такой, который проявил бы стойкость. В номере, например, уже не было толпы. Его жизни и здоровью уже никто не угрожал. О позоре дамы никто не узнал бы. Возможно, кроме дамы. Хотя, учитывая то, что я ничего не помню, то и дама тоже вряд ли бы помнила…

Или всё же кто-то мог узнать? – озадачилась она вдруг вопросом. И её богатое воображение тут же подкинуло ей вариант, как Микаэль Сторм вместо того, чтобы проявить отзывчивость и деликатность выталкивает её голую из своего номера и кидает ей вслед желтое платье и туфли. Она же настолько пьяна и до такой степени невменяема, что просто как есть, усыпает на коврике под его дверью…

– Бррр! Нет, такого позора я бы точно не пережила! Наверное, мне всё-таки повезло, что мне попался именно галантный дамский угодник. Нет, я не могу уволиться заочно, я должна позвонить и лично сообщить Сторму о моем увольнении, – решила она. – Просто отправить заявление на электронный ящик, слишком уж малодушно! Особенно после всех его… гммм… деликатных и отзывчивых по отношению ко мне поступков!