Справа от трясущейся руки Гектора лежал телефон. Он включил музыку, которую слушал накануне: что-то клавишное, минорное – на экране бегущей строкой последовало название: «Оулавюр Арнальдс. 1440».
– Нет… не сейчас, – Гектор оставил несколько отпечатков крови на экране и включил Хабанеру из оперы Жоржа Бизе. – Мария… Мария… не подведи…
Он водил острым носом вслед за воображаемым смычком, который задавал ритм на струнном инструменте. Сопрано пробудило в Гекторе чувство прекрасного, из-за чего желание жить обрело дополнительный нарост в виде «и ради этого тоже».
Наконец, машина Гектора пронеслась под открытый шлагбаум возле элитного на вид камня, на котором написано: «Feel the privilege of choice». Парковка заполнилась шумом, будто на кухне кто-то насыпал пшенку в пустую каструлю.
Гектор вдруг представил, как было бы хорошо, если бы Мария, словно цыганка Кармен – которую в опере Жоржа Бизе ждали больше остальных, – чудом догадалась что играет в машине и вышла к нему на танцующих бедрах или хотя бы просто появилась вовремя.
«Неужто я такой романтик? – подумал Гектор. – Нет, дыхание смерти делает меня таким».
Гектор остановил машину там, где должна выйти Мария, но пока ее не было. Анжела Георгиу исполняла последний куплет Хабанеры. От ожидания, которое вернее было бы назвать бездействием, веки снова начали слипаться.
Песня почта закончилась. Гектор по очереди скинул кроссовки на резиновый коврик, а завершающая фиеста духовых разбила его мечту о безлюдную парковку.
– Пов… повторить… повторить вызов… – он упал головой на руль.
– Соединяю…
После девятого длинного гудка Гектор сбросил соединение и потянул вялым указательным пальцем за дверную ручку.
«Надо что-то… что-то делать… – подумал Гектор. – Я не могу умереть вот так».
Раздался глухой щелчок, похожий на далекий выстрел из воздушки. Дверь БМВ открылась на половину от прямого угла. Кожа пальца из-за липкой крови пристала к пластмассе. Гектор посмотрел по сторонам, но Марии все не было.
На парковку кто-то заехал.
«Вряд ли они примут это за детский нарукавник для плавания», – подумал он, глядя на перевязанное водолазкой плечо, и решил подождать еще.
– Гектор! – к машине подбежала худенькая шатенка с вещами наперевес.
Ее челка чуть-чуть прикрывала брови, а короткие волосы по бокам точно переходили в линию скул. Миниатюрные мочки торчали как сережки.
– Тщщ… – Гектор высматривал машину, которая припарковалась в соседнем ряду.
– Господи, что с тобой? – меж передних резцов Марии был небольшой промежуток размером с большую иголку.
Гектор молчал.
– Малыш, ты весь… Что случилось?!
– Объясню, как зайдем в номер… Просто делай… вид, что все нормально…
– Нормально? Ты в крови весь!
– Я… спот… споткн… споткнулся…
– Не смешно, Гектор, – четко очерченные губы Марии приоткрылись от волнения.
– Мы же договорились… – Гектор старательно держал туловище так, чтобы пистолет не было видно.
Из красной Ауди вышел мужчина в костюме. Гектор взялся левой рукой за рукоять Беретты, убрав с предохранителя.
– Гектор, ты объяснишь, что случилось?
Гектор уставился стеклянными глазами в тонкие пальцы Марии и стал внимательно слушать, куда идет мужчина.
– Гектор?
– Не сейчас, – сказал Гектор.
– Что значит не сейчас?
– Тихо.
– Издева… – Мария не успела договорить.
Гектор поднял правую руку и ткнул пальцем в губы Марии. Она замолчала.
Шаг. Еще шаг. Еще. Еще. К счастью, шаги становились все тише. Как только Гектор убедился, что мужчина пошел к лифту по северной стороне, он вернул пистолет на предохранитель.
– Прости, детка, – он вытянул из рук Марии черные туфли. – Я очень… нервничаю… потому что могу… могу умереть, – после каждой фразы Гектора одолевала тяжелая одышка. – Но если будешь делать… что нужно, то я выживу… Что скажешь, чере… черепашка?.. Хочешь… ты хочешь, чтобы я выжил?..