— Мы и сами можем подобрать себе идеальную пару, — давясь от хохота, пробасил здоровяк Курт. — Ничего сложного, каждый на такое способен. Достаточно открыть список самых именитых и магических одаренных семей королевства. Пару часов внимательного чтения — и готово. Заметьте, без всякого божественного вмешательства.

— Богиня любви… Смешно, — понеслись со всех сторон насмешливые голоса.

— Кто вообще ей поклонялся? Разве что куртизанки. Да и те скорее выбрали бы, Зуса, покровителя торговли, или все ту же Гинну, дарующую легкие роды.

— Точно, кому нужны ее «избранницы»?

— Ну, может кому-то и нужны... гм... временно. Наиболее подходящая женщина... Звучит заманчиво, особенно, если учесть, что сейчас вечер, а впереди еще целая ночь, — многозначительно протянул его величество.

— И не простая ночь! — с жаром подхватил Клеменс. — Полнолуние. Ходят слухи, что в такие ночи в развалинах святилища бродит призрак прекрасной дамы. Если застать ее врасплох, она исполнит все твои желания. Даже самые потаенные.

Король с Клеменсом переглянулись и разом покосились на Алистера. И у того мелькнула мысль, что эти двое явно что-то задумали и заранее все спланировали.

Подозрения усилились, когда его величество как бы между прочим произнес:

— Хм… говоришь, это совсем рядом? А не съездить ли нам туда?

Все разом оживились, закивали — идея явно пришлась по вкусу.

— А почему бы и нет? — рубанул рукою воздух Курт. — Посмотрим, что за красавицы там обитают. Может, они не откажут в ласке усталым путникам?

— Что скажешь, Ал? — повернулся к Вэйдену король. — Это твой праздник, тебе решать

А действительно, почему бы и нет?

Через неделю он обручится. И хотя помолвка — еще не брак, она накладывает определенные обязательства. С любовницами, в любом случае, придется расстаться. Но это через неделю, а пока он холост и совершенно свободен. Да и интересно, что там Тимир с Клеменсом затеяли.

И Алистер, поднявшись, решительно произнес:

— Едем.

Когда они добрались до святилища и, оставив лошадей слугам, с трудом проложили дорогу сквозь колючие, густые заросли, совсем стемнело. Погода неожиданно испортилась. Поднялся ветер, небо заволокли низкие, тяжелые тучи, скрывая луну. Вдали глухо зарокотал гром и начал накрапывать мелкий дождь.

В воздух дружно взлетели магические светлячки. Тусклый, мерцающий свет, исходивший от них, придал странный вид остаткам резных колонн, едва различимому барельефу на стенах, каменным глыбам, разбросанным по растрескавшимся плитам. Дрожащие на листьях капли влаги казались почему-то красными, как кровь.

Алистер невольно замер, осматриваясь. Его спутники тоже притихли.

Внезапно воздух прорезала длинная ветвистая молнии, рассеивая окружающий сумрак, и выхватывал из темноты широкую лестницу, статую из розового мрамора, лежащую у ее подножия, и женскую фигуру на самом верху, у входа в храм.

Вдруг показалось, что они находятся не на развалинах древнего святилища, а возле не тронутого временем действующего храма, и на ступенях их встречает верховная жрица, строгая и величественная. Но все это длилось лишь миг — десятки новых светлячков устремились ввысь, и иллюзия рассеялась.

Все те же камни, покосившиеся колонны, разбитые статуи, а между ними — старуха в поношенном, почти ветхом платье, больше похожая на нищенку, чем на жрицу.

Это еще кто? Что она делает ночью в лесу, совершенно одна?

Видимо, подобный вопрос пришел в голову не только Алистеру.

— Ты кто такая? — рявкнул Курт. Как любой военный, он всегда и во всем требовал ясности.

— Живу я здесь, добрые господа, — низко склонилась женщина, выпрямилась, и невнятно забормотала: — Берегу покой этого дома. От лиха, бед… от злых людей.