— Он не должен знать о Мире, — произносит серьезным тоном, не терпящим возражений.

9. Глава 9

Лера

— А мы вас… — Дани тут же замолкает, видимо, заметив вначале лицо Амато, а затем и мое.

— Привет, — улыбка на моем лице появляется автоматически, как только в поле моего зрения попадает Мира.

Я забираю ее из рук подруги, целую в пухленькую щечку и прижимаю к себе. Она — мое успокоительное в любой сложной ситуации.

— Что-то не так? — шепотом спрашивает Дани. — Вы зашли мрачнее грозовых туч.

— Повздорили. Все нормально, не переживай.

Делиться с Дани произошедшим прямо сейчас, пока Амато находится в другой комнате, считаю неправильным. Мы обязательно об этом поговорим, но позже. Пока же иду проводить подругу и закрываю за ней дверь, убедив ее, что точно все в порядке и ничего ужасного не случилось.

Вместе с Мирой иду в спальню, чтобы переодеться, и тут же наталкиваюсь на Амато. Он стоит у окна спиной к двери. Когда слышит, как мы заходим, поворачивается.

— Тебе помочь? Я подержу Миру, пока ты переоденешься.

Я молча киваю. Мы с ним сегодня повздорили. Шли в ресторан, чтобы сблизиться, пообщаться на отвлеченные темы, а в итоге ни о чем другом, кроме Миры и Яра, не говорили. Поссорились, уже сидя в такси. Я сказала, что сама буду решать, рассказывать Ярославу или нет. Оставила последнее слово за собой, вынудив Амато замолчать.

— Да, если не сложно.

— Мими, иди ко мне.

Мира охотно протягивает руки и идет к Амато, улыбается и смеется, когда он начинает болтать с ней на итальянском. Пока переодеваюсь, не перестаю думать о том, что сближаться нам нужно было дома. Когда я вижу, как Амато коммуницирует с дочерью, во мне просыпаются самые нежные и трепетные чувства к нему. Он — молодец.

Не каждый мужчина переложит на себя половину ответственности за чужого ребенка, не каждый будет любить его так же, как своего собственного, а Амато ведь любит Миру, умеет с ней обращаться. Даже когда она болеет, я могу на него положиться и не переживать. Единственным человеком в моей жизни, кроме Амато, кому я могу доверить дочь, является Дани, но я стараюсь просить ее редко, потому что первое время помогала именно она. Подменяла меня, когда у Миры болел животик, помогала кормить дочку смесью. Она вовсе не обязана, поэтому я стараюсь ее не нагружать. С Амато сложнее — он охотно нагружает свою жизнь присутствием в ней Миры.

— Подумай о том, что я сказал, — говорит Амато, передавая мне дочь.

Я моментально вспыхиваю. Если бы не ничего не подозревающая Мирослава у меня на руках, я бы снова начала отстаивать свою точку зрения, но с дочкой замолкаю и киваю. Остаток вечера уходит на то, чтобы уложить Миру спать и принять душ. Когда я захожу в спальню, то впервые жалею, что отговорила Амато снимать номер в гостинице. Мне казалось это лишним. Я сняла квартиру, решив, что Амато может пожить у нас. Сейчас же я хочу остаться одна. Думать о сказанном Амато сложно, когда он рядом. Ощущение, что он настаивает на принятии решения прямо сейчас и ни минутой позже. Проходится по мне вопросительно-ожидающим взглядом, едва я переступаю порог комнаты.

Мне сложно, потому что так, как сегодня, мы ни разу не ссорились. У нас были конфликты, недопонимания, но мы всегда их быстро решали, сегодня же… Никто из нас не хотел идти на компромисс. Я — потому что давно приняла решение, и встреча с Ярославом только убедила меня, что оно правильное. Амато — потому что эта встреча познакомила его с Яром. Понятия не имею, что такого он рассмотрел в Барсеневе, но идея рассказать ему о дочери теперь категорически ему не нравится.